— А что именно прошло гладко — кража или передача денег? — уточнила я.
— Не знаю, он просто сказал, что все прошло гладко и что он выезжает в Сочи, чтобы вернуть ключи. Муж вернулся в Тарасов раньше, но он не говорил мне по телефону про кражу. Сначала я думала, что Юра не хотел меня расстраивать, а теперь я думаю, что он обо всем узнал. Муж интересовался по телефону моим комплектом ключей, а к нашей двери не так-то просто их подобрать…
Антонина могла бы мне об этом и не рассказывать. Здорово бы она удивилась, если б узнала, что мне известно об этой квартирной краже почти все! Однако супруга моего клиента ни о чем таком не догадывалась, и в этом были свои преимущества. По крайней мере, пока я не поймала ее на лжи, и это обнадеживало.
— Давайте вернемся к моему первому вопросу. Вы знаете имена, фамилии или клички тех, кто требовал вернуть деньги?
— Нет, не знаю. Илья говорил, что они сами его периодически находили. Иногда приходили домой, иногда в колледж, подкарауливали на улице и угрожали.
— А фамилию того подследственного, за перевод которого в больницу Валерий Тришевский получил взятку, сын называл вам?
— Да, Илья как-то называл его, но я уже не помню.
— Надо постараться вспомнить. Это очень важно.
— Я постараюсь, — кивнула головой Антонина. — Что-то вертится в голове, я никак не ухвачу.
— Со мной такое тоже бывает. Силишься что-то вспомнить, напрягаешь мозги — и без толку, а потом это всплывает неожиданно, даже без участия мысли. Будем надеяться, что с вами тоже так произойдет… Антонина, скажите, а какую сумму должен был вернуть Илья?
— Первоначально — сто пятьдесят тысяч рублей, но потом его поставили на счетчик. И через полгода у Ильи требовали сумму, втрое большую первоначальной. Ему говорили, раз денег нет, то продавай квартиру. А квартиру можно было продать только через полгода после смерти Валерия… Ну вы понимаете, надо сначала вступить в наследство, потом найти покупателя и все такое…
— То есть благодаря вашей помощи Илья был готов отдать шантажистам четыреста тысяч рублей?
— Да. — Антонина согласно кивнула головой. — Около двухсот тысяч у нас дома было наличкой, в рублях и в валюте. Кое-что я заранее отдала ему из своих личных сбережений. Остальное Илья должен был выручить за реализацию ювелирных украшений и одной коллекции… По моим подсчетам, как раз должно было хватить, даже немного остаться.
— Как вы собирались реализовывать ювелирные украшения? — осведомилась я, полагая, что это был самый рискованный пункт криминального плана.
— Я заранее обо всем договорилась, — отмахнулась Ершова так, будто речь шла о каком-то пустяке.