— На прошлой неделе, в пятницу. Конкретное время мы не оговаривали, но в первой половине дня. Парень сказал, что после обеда у него какие-то важные дела. Тем не менее я прождал его до вечера и ни с чем уехал в город.
— А почему вы назначили встречу в Пристанище?
— Ну не в городскую же квартиру приглашать незнакомого человека? — резонно заметил Владимир Даниилович. — Еще вопросы у вас ко мне есть?
— Есть. Вы были на даче один?
— Нет, там сын живет со своей семьей, пока в его квартире ремонт идет. Так что алиби у меня есть.
— Спасибо, больше вопросов к вам у меня пока нет, а если появятся, я вас обязательно побеспокою, — тоном, не терпящим возражений, сказала я и повесила трубку. Даже не попрощалась.
Я не была уверена, что Рябов сказал мне правду, но пока проверить его слова не могла. Но, допустим, все так и было. Вечером Тришевский должен был сесть в поезд и уехать в Сочи, а утром того же дня собирался продать Владимиру Данииловичу билеты. Почему он этого не сделал? Может, без коллекции автографов набрал требуемую сумму или причина в чем-то другом? Надо бы выяснить, садился ли он в прошлую пятницу на поезд. Но это можно будет сделать только завтра.
Немного подумав, я склонилась к мысли, что Илья все-таки набрал требуемую сумму и передал ее каким-то неизвестным людям, которые сами к нему приходили то домой, то в колледж. Ладно, парнишка не понимал, что, даже заполучив четыреста пятьдесят тысяч, они не успокоятся, но Антонина должна была это понимать. Она ведь тертый калач, два раза уже сидела и, более того, поддерживает отношения со своими бывшими соседками по нарам, например, с Эльвирой.
Впрочем, все люди разные. Некоторые по сто раз наступают на одни и те же грабли и все равно ничему не могут научиться. Нельзя сказать, что Ершова всю жизнь допускала однотипные ошибки, но ее так и тянуло на скользкий путь. Согласно восточной мудрости, человек притягивает не то, что он хочет, а то, чем он является. Похоже, Антонина глубоко порочна по своей натуре, а потому любую проблему она пытается решить не в рамках законности, а преступив черту. О сколько-то отдаленных последствиях своих экспрессивных поступков она не слишком задумывается. Хотела отшить соседа — схватилась за нож. Надо долг отдать — организовала кражу, а что будет потом, это ее не заботило, а зря.
Может, Киря прав и Ильи уже нет в живых?
Как это ни печально, но сегодня я не могла больше ничего предпринять по этому делу.