– Кто там? Вам кого?
В нем сквозило капризное недовольство сибарита, вдруг разбуженного посторонним. Судя по всему, визит Гурова пришелся на неурочное время.
– Извините, я – Михаев Василь Васильич, – придав голосу некоторое заискивание, через дверь сообщил Гуров. – Мне бы увидеть Шушаева Юлия Дмитриевича. Вам насчет меня должны были позвонить.
– Кто еще там должен был звонить? – В голосе Шушаева ощутимо звучали нотки недоверия и неприязни.
– Соболь. Витька Соболь. Вы знаете такого?
– А ты его откуда знаешь? – еще больше насторожился Шушаев.
– Да… на одной зоне срок мотали. Я за фарцу, а он за гоп-стоп.
– Да?.. Хм… А погоняло твое как?
– Бакс. Васька Бакс. – Гуров старался придерживаться золотой середины, не впадая в роль ни мелкого фраера, ни крутого пахана.
– Так что у тебя за дело-то? – уже профессиональным деловым тоном пропищал Шушаев, ни на секунду, как догадался Гуров, не отрываясь от «глазка».
– Ну, вслух об этом говорить не хотелось бы. Уж больно оно деликатное. – Гуров изобразил неуверенность. – Если вы заняты, я могу зайти и в другой раз. Вы только скажите когда.
– Подожди пару минут, – откликнулся Шушаев, уходя куда-то в глубь квартиры.
«Звонить собрался Соболю, – мысленно усмехнулся Гуров. – Звони, звони. Соболь с самого раннего утра сидит в КПЗ. А его сожительница сейчас из тебя через телефонную трубку жилы вытянет».
Чтобы как следует подготовить почву для визита к Шушаеву, сегодня же утром на квартиру к Соболю была направлена опергруппа. Задержание Соболя было обставлено так, чтобы в этом можно было обвинить кого-то из крупных марвихеров. Эта идея родилась у Гурова во время разговора с Амбаром, когда тот рассказывал о связях Шушаева.
Как видно, Гуров в своих расчетах попал в яблочко, поскольку из-за двери внезапно донеслась злобная, визгливая брань, завершившаяся отрывистым стуком трубки, брошенной на аппарат.
Снова послышались шаги, и, щелкнув запором, дверь наконец распахнулась. Перед Гуровым предстал пухлый, мордастый, моложавый увалень с отвислыми щеками и жиденькой порослью над верхней губой и на подбородке. На нем был надет дорогой бархатный халат, достойный плеча какого-нибудь эмира или султана, из-под которого виднелась коричневая в полоску пижама.
Гуров его сразу же узнал. Когда-то Шушаев проходил по делу о распространении порнографии и развратных действиях в отношении несовершеннолетних. Впрочем, тогда у него была другая фамилия. То ли Лятов, то ли Лядов… Правда, в суде он почему-то фигурировал лишь как свидетель. Поговаривали, что внучка отмазал дедушка, передав через адвоката не одну пачку зеленых нужным людям в самых разных инстанциях. Отделавшись условным сроком, Шушаев вновь взялся за старое. У него в ту пору и кличка была соответствующая – Плейбоша. Он тоже наконец узнал Гурова и попытался захлопнуть дверь. Но не успел. Гуров застопорил ее, подставив ногу, и снисходительно поинтересовался: