Гуров хмыкнул, но достал ключ и отстегнул наручники.
– Я бы еще покурил, – мечтательно проговорил Сизов, потирая запястья. – Не найдется сигареты?
Гуров порылся в столе у Крячко, нашел ополовиненную пачку сигарет "Тройка", бросил на стол перед арестованным, щелкнул зажигалкой. Тот прикурил, благодарно прикрывая пламя ладонями. Гуров обратил внимание, что руки у Сизова совсем не дрожат. Он полностью себя контролировал.
– Тоже своего рода свобода, – иронически заметил Сизов, откидываясь на спинку стула. – Когда теряешь все, начинаешь ценить мелочи. Кстати, о мелочах, полковник… Я – человек реальный. Иллюзий строить не люблю, но и с пустыми руками ходить тоже не хочется. Собственно, какая мне выгода трепать языком? Что я с этого буду иметь?
– Ну, многого я тебе предложить не могу, – пожал плечами Гуров. – Ты умный человек, решай сам. Если поможешь следствию, суд непременно учтет этот факт. Думаю, это существенно повлияет на срок заключения. А кроме того, кого ты собираешься покрывать? Насколько я понимаю, в банде ты не самый главный. На переговорах с Такером не был. Тебе не приходит в голову, что тебе уготована та же судьба, что и Вадиму Тропинину?
– Все там будем, полковник, – заметил Сизов.
– То есть тебя не шокирует, когда избавляются от своих? – удивился Гуров.
Сизов поднял на него насторожившийся взгляд.
– Не понял, полковник, – сказал он. – Кто избавляется от своих? О чем речь?
– Ну как же, – продолжил Гуров. – На переговорах с Такером присутствовали трое ваших. Николай Дарькин, Вадим Тропинин и еще одно неустановленное пока лицо. Николай Дарькин был убит нашим сотрудником в порядке самообороны. А вот Тропинин был расстрелян своим же, извини за выражение, товарищем. Дело в том, что Тропинин был ранен, машина его была повреждена – он превратился в обузу, и от него избавились, не задумываясь.
– Этого я не знал, – серьезно сказал Сизов. – Это для меня новость. А ты не врешь, полковник? Не блефуешь?
– У меня официальное заключение экспертизы, – ответил Гуров. – Тропинин расстрелян из автомата "узи". Имеются фотографии, сделанные на месте происшествия. Полагаю, ты не станешь воображать, что ради тебя я занялся фотомонтажом? И потом, я, как и ты, человек реальный, а у лжи короткие ноги. Предпочитаю говорить правду – в конечном итоге получается намного выгоднее.
Сизов глубоко затянулся, положил окурок на край оловянной пепельницы и двумя пальцами выудил из пачки новую сигарету. Гуров поднес ему огонька.
– Ну, в общем, на Дарькина это похоже, – неожиданно сказал Сизов. – У него, если что, рука не дрогнет. Да и чокнулся он, по правде сказать, с этим камнем. Мы все чокнулись, но у Дарькина крыша поехала капитально. В принципе я его понимаю. Когда впереди маячат большие деньги, мораль отступает на задний план. Каждый, кто встает у тебя на пути, – досадная помеха, не более того… Но гробить товарищей – это уж слишком.