Автобус медленно тронулся и заехал во двор, направляясь к дальнему подъезду.
– Спецназовцы, говоришь, – с горечью произнес майор. – Что творится, это же наши парни. Мы только что из командировки, из Чечни, с зачисток. Там мы все дружно духов гоняем, а здесь, в Москве, начинаем друг в друга стрелять.
– Не переживай, майор, у нас на оперативной работе тоже всякое бывает, – подбодрил его Гуров. – Сегодня вместе бандитов выслеживаем, а завтра…
Гуров не договорил, так как дверь подъезда вдруг распахнулась и из него вышли киллеры.
– Это они, – почему-то тихо произнес Гуров.
Оба парня, выйдя из подъезда, спокойно, даже не взглянув на автобус, направились к углу дома. Один был одет в длинный не по погоде плащ, на втором была куртка, которую он не застегнул.
Гуров уже нисколько не сомневался, что третий никуда не уехал, он выследил сыщиков и предупредил своих подельников об опасности, грозящей им.
– Так, парни, делать больше нечего, как брать их силой. Выскакиваем в две двери и берем их на мушку. Если что, стреляем на поражение. Главное, не задеть гражданских.
Двери автобуса открылись одновременно, и омоновцы стали выпрыгивать из него и сразу разбегаться в цепь, чтобы не находиться на линии огня друг друга.
Но случилось самое худшее из того, что только мог предположить Гуров. Предупрежденные киллеры были готовы к этому и начали действовать первыми.
Едва омоновцы выскочили из автобуса, Леха, сжимающий в карманах куртки два пистолета, резко развернулся и выстрелил по ближайшему к нему бойцу из двух стволов сразу. Тот, получив заряд в грудь из двух пистолетов, запрокинулся на спину и рухнул как подкошенный, отлетев на метр назад.
– Ванька, беги, я их покрошу! – заорал Леха, продолжая с двух стволов палить по нападающим, так и не вынув руки из карманов.
Иван, также развернувшись, распахнул полы плаща и, выхватив автомат, висевший у него под плащом на ремне, дал несколько коротких очередей по омоновцам.
– Все! Уходим! – крикнул он, увидев при этом, как еще один боец, скошенный его выстрелами, упал, застонав, на снег. Развернувшись, Иван побежал в сторону улицы.
Леха продолжал стрелять по нападающим, отходя к углу дома и прикрывая отход друга.
В свою очередь омоновцы, видя потери, а первым упал их командир майор Купцов, уже не колебались. Упав на снег, они открыли огонь на поражение из всех стволов.
Леха, лишь немного не дойдя до угла, задергался от пуль, вонзающихся в его тело. Ноги его подкосились, и он медленно рухнул на колени, нелепо распахнув полы куртки, после чего завалился на бок.