— Как о вас доложить? — спросила секретарша.
— Частный детектив Татьяна Иванова, — ответила я и поставила чашку на стол.
— Хорошо, — улыбнулась девушка и сняла трубку. — Владислав Витальевич, к вам частный детектив… Да. Поняла. Проходите.
Господин Гуревич ничуть не удивился моему визиту.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Чем обязан?
— Как вы уже слышали, я частный детектив. В данный момент я расследую одно преступление, и в связи с этим мне надо задать вам несколько вопросов, — сказала я, присаживаясь напротив Гуревича.
— Милая девушка…
— Меня зовут Татьяна Александровна, — напомнила я, давая понять, что предстоящий разговор будет носить сугубо деловой характер.
— Хорошо, Татьяна Александровна, я буду называть вас по имени и отчеству, только суть дела от этого не меняется. Вас, вероятно, интересует кто-нибудь из моих клиентов, но вынужден вас огорчить. Все, кто ко мне обращается, имеют право на конфиденциальность, — авторитетно заявил Владислав Витальевич. — Боюсь, я ничем вам помочь не смогу.
— Могли бы и не говорить о конфиденциальности. Наши профессии немного похожи. Я, как и вы, действую во имя законности и храню тайны моих клиентов. Мои вопросы будут касаться лично вас.
— Меня? Помилуйте! Что я такого натворил? — удивился Гуревич, но пока не слишком насторожился.
— Владислав Витальевич, пока я вас ни в чем не обвиняю, — мило улыбаясь, сказала я. — А прошу оказать содействие моему расследованию, чистосердечно ответив на мои вопросы.
— Хорошо, слушаю вас, — ответил юрист и отвел в сторону глаза, выдающие настороженность.
Я достала из сумки портрет Галины и положила его перед юристом.
— Мне хотелось бы поговорить с вами об этой девушке.
Рот Гуревича перекосился от неудовольствия — то, что его личная жизнь стала достоянием гласности, явно не радовало престарелого ловеласа.
— Что именно вас интересует? — процедил он сквозь зубы, потом вынул из кармана носовой платок и вытер пот со лба.
— Ее фамилия, имя, отчество, место жительства и работа.
— Я могу узнать, чем вызван ваш интерес к ней? — Гуревич взял дрожащей рукой листок бумаги.
— Она подозревается в очень серьезном преступлении, — сказала я, надеясь произвести на собеседника еще более сильное впечатление.
— Боюсь, что я ничем не смогу вам помочь, — растерянно пробурчал тот, не поднимая на меня глаз и продолжая сверлить глазами портрет.
— Не можете или не хотите?
— Это не имеет значения.
— Владислав Витальевич, вы — юрист, поэтому как никто другой должны понимать, что в любой ситуации важно соблюдать законность, а покрывать преступников только потому, что вас связывают с ними личные отношения, это может вам же самому выйти боком.