– Итак. – Он провел Ларису в комнату и усадил на диван. Сам устроился в кресле напротив. – Давай разберемся. Я искренне советую тебе быть со мной откровенной и выкладывать все, как на исповеди. Один раз твоя скрытность уже едва не привела к тому, что нас обоих чуть не застрелили. Не знаю, как тебе, но мне, признаюсь, не очень-то улыбается перспектива отправиться на корм рыбам или быть закатанным в асфальт. Будет лучше, если мы окажемся готовы к новым событиям. Я слушаю.
Этими словами он завершил свою тираду и выжидательно уставился на девушку. Лицо полковника было мрачным и сосредоточенным. В этот момент он не замечал ни ее озорно вздернутого носика, ни разметавшихся по плечам черных волос, ни выразительных больших глаз, смотревших на него печально и обреченно. Редко когда Крячко видел в женщине подозреваемую или просто свидетеля, но сейчас был как раз тот самый случай. И Лариса отлично почувствовала настрой собеседника. Он ждал от нее прямого ответа. Уловки здесь не годились. Но…
– Я возвращалась вчера из клуба, – негромко начала она, складывая руки на коленях, как примерная школьница-первоклассница. – Одна. Просто шла домой и была при этом ужасно усталая. И тут появился тот самый черный «Мерседес», о котором я вам говорила. Кто был внутри салона, я не разглядела. Да и не могла из-за…
– Из-за тонированных стекол, – продолжил за нее Крячко. – Я помню. Мы это уже с тобой проходили.
– …ну, и они стали за мной охотиться. То есть пытаться убить…
– Это мы тоже проходили.
Полковник вынул из кармана пачку «Бонда» и небрежно вытряхнул на ладонь одну сигарету. Угощать Ларису он на этот раз не стал. Прикурил и, окинув взглядом комнату, только сейчас обратил внимание на то, в каком беспорядке она находится.
В последнее время квартира практически не использовалась по назначению. Или, откровенно говоря, она не использовалась вообще. В прошлый раз Крячко был здесь больше полугода назад. Зимой. Это случилось, когда из тюрьмы вышел особо опасный рецидивист Гвоздь. К тому, что Гвоздь оказался за решеткой, приложил руку именно Крячко, и зэк, освободившись, посчитал своим долгом в первую очередь свести старые счеты с полковником. Иными словами, Гвоздь объявил на Крячко самую настоящую охоту. Оставаться в собственной квартире для Станислава стало опасно, и он перебрался сюда. Прожил тут всего неделю, пока они с Гуровым не обезвредили преступника. Приводить девушек на конспиративную хату Крячко не мог, а потому семь долгих вечеров он от скуки коротал только с пивом и телевизором.