Он подумал, не отсвет ли это от фонаря Крячко, но тут же понял, что этого никак не может быть. Заинтригованный, Гуров пошел наверх, забыв об осторожности, думая только о том, чтобы выяснить причину этого странного, почти неуловимого свечения.
Поднявшись повыше, он сообразил, что они с Крячко находятся, видимо, в «кармане», из которого существует ход в следующую полость внутри скалы. Вот только откуда там мог взяться свет?
Торопясь найти ответ на этот вопрос, Гуров бесстрашно вознесся к потолку пещеры, проскочил сквозь толщу воды и совершенно неожиданно для себя вылетел на ее поверхность под каменные своды.
Он находился в узком каменном склепе, устроенном матерью-природой в толще скалы. Ширина его была не более трех метров, длина – четырех. Это пространство пересекалось внизу каменной перегородкой, по обе стороны которой плескалась вода. А над головой, на высоте полутора-двух метров, светилось отверстие с неровными краями. В отверстие был виден клочок синего, сверкающего, как сапфир, неба.
Гуров ухватился за каменный выступ, который делил пещеру надвое, и стал осматриваться. На первый взгляд здесь тоже не было ничего интересного, если не считать самой пещеры, этого великолепного естественного укрытия, настолько искусно замаскированного, что без специального снаряжения обнаружить его было практически невозможно.
Невольно Гурову пришла в голову мысль: добрался ли сюда Рештин? Ведь у него снаряжение было! Доказательств у Гурова не имелось, но он был уверен, что Рештин нашел эту пещеру. Такой дотошный и тренированный человек не мог ее не найти. А ведь где-то рядом существует, по крайней мере, еще одна пещера! Пусть в этой следов Рештина не обнаружено, но есть надежда…
Плавный ход мыслей Гурова был внезапно прерван. Вода под ним вдруг забурлила, заплясала как бешеная, точно на дне впадины заработал огромный насос, а потом вдруг на поверхность со скоростью снаряда вылетел Крячко.
Он выпрыгнул как дельфин и сразу же с удивительной ловкостью пристроился на каменной перегородке, будто проделывал это ежедневно и эта пещера давно стала для него родным домом.
Однако Гурову было ясно, что Крячко вряд ли сейчас осознает, где находится и что с ним происходит. Маска с него была сорвана, шланг болтался где-то у пояса, ни фонаря, ни троса в его руках не было. Он смотрел сквозь Гурова выпученными глазами и судорожно ловил воздух широко раскрытым ртом. Из его легких шел жуткий свист, словно через предохранительный клапан нагревательного котла вырывался избыток пара. Гуров пораженно уставился на него. Такого бледного и растерзанного Стаса Крячко он еще не видел ни разу в жизни.