Коллекционер женщин (Серова) - страница 58

13 часов 02 минуты

Однако есть справедливость на свете. Или совесть у людей. Кому что больше нравится.

До сих пор меня никто не «затребовал». Дали спокойно позавтракать. Позволили заняться домашними делами. Я их, правда, не очень люблю, но время от времени… когда больше некому… сами понимаете. Но самое главное, мне не мешали думать — в тишине и спокойствии.

А размышляли мы, Танечка, вот о чем: какой резон Ксении меня обманывать, и куда подевался канделябр, и — не навестить ли нам моль бледную в ее обители… и еще о многом другом.

Ксения, Ксения… Мадемуазель Королева теперь сидит дома, вся в переживаниях, и, скорее всего, жалеет о рассказанном вчера.

А напросимся-ка мы на чай к девочке Настеньке. Как знать, может, что-нибудь да прояснится в этой запутанной истории. Так. Выходной-то когда у нас, милая молька? Последний был тринадцатого… если любимица «известного бизнесмена» сказала правду. Значит, очередной — сегодня. Или завтра. В зависимости от того, какое «нонеча» число.

…Тяжело, братцы, жить на свете белом… особенно когда все даты в голове перепутались.

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр,
Томитесь, как наложницы в гареме…

— Кажется, это уже диагноз. Весна. «Время обострения заболевания у шизофреников и проч.», — утверждает справочник фельдшера. А я-то думаю, с чего бы это вдруг меня вторые сутки на стихи тянет. Тем более что читать я их не умею…

— Явно — филолух. С чего бы вдруг вторые сутки на стихи тянет? Съела что-нибудь не то? Кофе на королевской даче был отравлен?..

Ты совсем перестала изъясняться по-русски. Народ тебя не поймет.

— Главное, чтобы я сама себя понимала. Вот, пожалуйста — девиз душевнобольного:

Тихо сам с собою,
Тихо сам с собою
Я веду беседу.

Помолчи, alter ego. Не перебивай. Некогда за речью следить — и без того забот хватает.

…Итак, вернемся к нашим баранам. То бишь к Насте Беловой. То бишь к числу.

Двадцатое сегодня.

Теперь — что касается «домохозяйки и гувернантки». Она явно что-то скрывает. Более того, всеми силами старается сбить меня с пути истинного.

Я вспомнила нашу с молью первую беседу. «Помогала Маргарите Алексеевне присматривать за девочками, — лепетала тогда мадемуазель Белова. — Потом был звонок…» Да, позвонили соседи, сообщили об убийстве. Но перед звонком вернулась Ксения. Когда именно, Настенька так и не смогла мне сказать:

«— Ксеня поздно пришла…

— Когда примерно?

— Ну… я не помню…

— Маргариту Вадимовну уже привезли?

— Кажется, да. Впрочем, тоже точно не помню…»

Естественно, что сия «домохозяйка и гувернантка» может знать, ежели сама в этот день отличалась отсутствием присутствия… проще говоря, если у нее действительно был выходной.