Мать его, Анжела, поначалу не знала, что с сыном делать, к психиатру даже водила, но после того, как он стал действительно зарабатывать какие-то деньги, махнула на него рукой — пусть живет как хочет, не маленький.
— А недавно, — захлебываясь, продолжал кричать Вася, — нас в Тарасов пригласили на фестиваль. Рок-фестиваль у вас тут проходит. Что? Ну, как же ты не знаешь?! Мы три дня назад приехали, один концерт уже отыграли, завтра последний играем — и домой. Мать меня просила к тебе зайти. Я и зашел. Ты знаешь, я эти два дня у тебя поживу…
Он снова чарующе улыбнулся.
Вообще-то от такой бесцеремонности поначалу я аж дар речи потеряла. Вася сделал крохотную паузу и, не услышав с моей стороны возражений, продолжал:
— Деньги у нас, понимаешь, на исходе. На гостиницу не хватает. Мы, как приехали, покутили маленько…
Я чуть со стула не упала — он что, собирается в мою квартиру всю кодлу свою тащить? Абсурд просто какой-то. С утра-то пораньше.
— Знаете что, молодой человек, — перешла я на официальный тон, — у меня вообще-то не постоялый двор…
Вася осекся.
— Ну… мне же… я же никого здесь больше не знаю… — протянул он. Потом умильно посмотрел на меня и подкрепил свои слова очередной широкой улыбкой. Очевидно, эту свою улыбку он считал главным аргументом в любом разговоре. И надо сказать, абсолютно правильно считал — улыбающееся его лицо было довольно приятно.
Тут я вспомнила, что Анжела, его мать, часто прощала мне плату за квартиру, когда у меня не бывало денег. Мне даже стало немного стыдно. Наверное, это чувство отразилось на моем лице, потому что гость мой вдруг совершенно успокоился и начал болтать с удвоенной скоростью:
— Ну и сегодня утром решили из гостиницы кто куда разбежаться. Ребята пошли по знакомым устраиваться, ну, на фестивале здесь познакомились, а я… Вот, у тебя поживу.
— Поживи, — согласилась я.
Заявление мое привело молодого человека в дикий восторг, переходящий в конвульсии, он в очередной раз вскочил со стула, вытащил из кармана какую-то смятую фотографию, тыкая в нее пальцем, стал знакомить меня со своей группой:
— Это вот Гришка Распопов, Бандит по кличке, гитарист наш; это Витя Ирокез, барабанщик; это Саша Крысан, басист; а это я. Меня ребята Монстром прозвали, — гордо сообщил Василий.
— А группа-то у вас как называется? — спросила я.
— «Че-катилло».
— Как? «Чикатило»?
— «Че-катилло», — отчеканил Вася.
Нормально.
— И про что же вы поете? — растерянно спросила я. — Про этого маньяка, что ли?
— Не только про него, — самодовольно ответил он, — про других тоже. Я сам тексты пишу. Хочешь послушать?