Очень красивый и дорогой брелок представлял собой изящную бутылочку, инкрустированную маленькими стразами.
Я почему-то была твердо уверена, что он принадлежит Свете, и забрала его. Дача ее друзей находилась прямо по дороге, и я решила занести вещицу, когда буду проходить мимо.
* * *
Если я правильно поняла Светин жест, то ее знакомые жили немного правее дороги, по которой мне предстояло идти. Я поднялась вверх, в очередной раз проклиная крутой подъем и обещая неизвестно кому в следующем году бросить курить. Неизвестно кто только усмехнулся и явно мне не поверил, но я и не настаивала.
Дождь кончился так же внезапно, как начался, и теперь воздух, наполненный свежестью и ароматами, опять пронизывали солнечные лучи, делая все вокруг ласковым и праздничным. В тишине, нарушаемой только пением птиц да моими шагами, мне было легко и как-то уютно.
Одолев подъем, я подошла к особняку, возвышавшемуся над скромными коттеджами. Да уж, судя по всему, владелец этого сооружения зачитывался романами Вальтера Скотта! Само здание было округлым, как средневековый замок в миниатюре, а венчали его три башенки. Окна закрывали решетки, отличавшиеся изысканностью.
Но остолбенеть меня, как жену Лота, потрясенную видом собственного супруга, заставило не это. И не такие мы дачки видали. Мне лично куда больше симпатична была дачка художницы, выстроенная на бутылках из-под пива. Ее крыша виднелась невдалеке.
Так вот, по аллеям «средневекового замка», между тщательно ухоженными клумбами разгуливало божество. Оно было одето в белые спортивные шорты и отличалось полным отсутствием какого-либо интереса ко мне. У божества были светло-рыжие слегка вьющиеся волосы и глаза такого изумрудного цвета, что я просто зашаталась.
«Интересненько, — подумала я, — может, здесь занимаются селекцией? Мало того, что Света — сверхъестественная красотка, так еще и этот юноша!»
Наконец божественный красавец снизошел до меня и довольно приветливо улыбнулся.
— Добрый день, — пробормотала я, не в силах справиться с дрожью в ногах. «Наклонился он, что-то скажет, от лица отхлынула кровь… Пусть камнем надгробным ляжет на жизни моей любовь»… Я, кажется, настолько забылась, что прошептала строчки Ахматовой вслух. Он вежливо сделал вид, что ничего не расслышал.
— Здравствуйте.
От его улыбки мне страшно захотелось немедленно оказаться совсем рядом, а лучше — в его объятиях. И причем застолбить это место навечно.
— Я ищу Свету, — чуть живая, пролепетала я.
Юноша приподнял брови.
— Свету? — переспросил он.
— Простите, я думала, что она живет здесь…