Школьника я отловил по его дачному номеру в Усково.
— Лев Абрамович, голубчик! — выбрал я умеренно-взволнованный тон. — Без вас пропадаем. Вы — наша последняя надежда. Если уж вы не поможете, никто не поможет.
— А что стряслось, Иван Николаевич? — В голосе культурного министра я с радостью уловил нотки испуга, чуть ли не паники.
Думаю, Школьник решил, будто я его хочу просить кое-что сделать для родной страны. Причем не в рабочее, а в свободное его время: именно сейчас, в благословенную пору, когда он только собрался расслабиться, отдохнуть в кругу семьи… Очень хорошо! Эффект обманутого ожидания мне выгоден. Человек, который боится, что у него будут клянчить сотню, рубль отдает с облегчением.
— Эти чертовы академики совсем нас замучили, — доверительно сообщил я министру. — Завалили нас петициями. Им почему-то взбрело в голову, что те книги, которые мы днями хотим выпустить за рубеж, по закону о реституции, должны непременно остаться в России… Ну знаете, те, старые, ветхие, на латинском языке…
— Книги? — с удивлением переспросил Школьник. — На латинском? Иван Николаевич, тут какая-то досадная ошибка. Последние два месяца по нашему ведомству ничего такого не проходило.
— И не планируется в скором времени?
— И не планируется, — настоял на своем министр культуры. — Через неделю мы возвращаем австрийцам, в Грац, одну нотную партитуру, семнадцатый век, а городскому историческому музею Штутгарта, еще через неделю, — две мейсенские тарелки из коллекции Пробста… И это все на ближайшие полгода.
— Вот маразматики! — Я интимно хихикнул в трубку. — Значит, старцы, по обыкновению, напутали. Что ж, будем разбираться… Вы меня извините, Лев Абрамович, за беспокойство. А если вдруг что-то наподобие мимо вас будет проплывать, притормозите до выяснения или даже звякните мне напрямую, хорошо? Эти академики уж такие нервные, такие зануды. Пока душу не вытрясут, не успокоятся. С ними, я считаю, лучше перебдеть, чем недобдеть…
Крайне довольный, что так дешево от меня отвязался, Школьник пообещал мне, в случае чего, весь набор культурных услуг: и звякнуть, и притормозить, и отследить, и прочее в ассортименте — исключая, разве что, маникюр, мытье головы и эротический массаж. Я попрощался с министром, две-три минуты обдумывал план дальнейших действий, после чего связался с секретаршей.
— Наберите московскую таможню, а по второй линии — ГУВД Москвы, — велел я Софье Андреевне. — И подключайте их ко мне с разрывом в полторы минуты. Первым Сканженко, вторым Большакова.
— Может, вывести их обоих на селектор? — предложила Худякова.