Полчаса спустя я — приглаженная, надушенная, в полной боевой раскраске и с сумочкой наперевес — стояла у дверей лифта на седьмом и ждала Макса. Тот запаздывал; наверное, все пытался сложить из кожаной куртки и джинсов строгий вечерний костюм. Компанию мне пока составлял загорелый господин импортного вида, одетый со вкусом, но без глупых модельных изысков. Подобным сухопарым седым элегантным крепышам можно дать от пятидесяти до семидесяти. Приблизительно так я всегда представляла себе тигра Большого Бизнеса откуда-нибудь из джунглей Уолл-стрит.
Ни Макс, ни лифт не спешили приходить. Тем временем тигр с Уолл-стрит вел себя все более загадочно. Сперва он просто вытягивал шею и задирал голову, глядя на потолок. Затем начал еще опасливо прислушался. Я было решила, что он хочет заранее уловить звуки опускающейся кабины, но вскоре смекнула: его беспокоит тяжелое ритмичное громыханье с восьмого этажа. Я-то сама уже притерпелась к этим звукам, зная их происхождение.
— «Доктор Вернер», — сказала я вслух. — Потолок не обвалится.
— Сорри, мэм? — У тигра Большого Бизнеса оказался твердый американский выговор. — Вам нужен доктор? Я не доктор.
По-русски американец говорил правильно, но с натугой.
— Да не вы доктор, а они, — указала я на потолок. — Так эта рок-группа называется, «Доктор Вернер». Нэйм у них такой, я уж не знаю, почему. Наши соседи сверху три дня уже празднуют под музыку. Это журналисты, я случайно знаю одного из них.
— Вы живете здесь? — Теперь американец заинтересовался уже не потолком, а мною. — Вы местный житель?
— Как бы да, — ответила я, прикидывая, считать ли постояльцев отеля местными жителями. Или он подразумевал Москву в целом?
— Вери гуд, — почему-то обрадовался собеседник и внезапно подмигнул мне. — Хорошо!
Он достал из бумажника визитку, что-то черкнул на обратной стороне, всунул мне в руку этот твердый картонный прямоугольник и, махнув рукой, запрыгнул в подошедшую, наконец, кабину лифта. С мелодичным звяком лифт отправился вниз.
Я не стала продираться сквозь латиницу на главной стороне визитки, а сразу перешла к посланию на обороте. Оно было крайне лаконичным, словно шифровка. Три знака, шесть цифр: «№ 702, $250». Ясно, кого он подразумевал под «местными жителями»…
— Долго же ты собирался, — укорила я Макса, который возник у лифта две минуты спустя. — И, между прочим, самое интересное упустил. Один американец, с нашего этажа, сулил мне за красивые глаза двести пятьдесят баксов. Думаешь, надо согласиться?
— По-моему, это демпинг, — хмыкнул Лаптев. — Не соглашайся меньше, чем за пятьсот с предоплатой… О, вот и лифт пришел.