Осень принесла богатый урожай. Возле конюшни соорудили зернохранилище. Тукманян построил печь для выпечки хлеба, а обитатели скал принесли землянам соль и мед, хотя и в небольшом количестве. Вообще-то, голод колонистам не грозил: хлеб, дикий картофель, травы, ягоды, солонина и практически неограниченные запасы рыбы позволяли встречать зиму с оптимизмом.
Буккари с гордостью осмотрела свои мозолистые руки. Она была довольна и собой, и экипажем. Большинство ее товарищей собрались сейчас в самом большом домике, кают-компании, где у печи хлопотал Уилсон с помощниками, готовя ужин. Заступающая караульная смена уже получила свои порции и, оттягивая выход, неторопливо потягивала чай. Она еще постояла, решая, стоит ли принять душ — в домике была и холодная, и горячая вода: от источника, возле которого и возник поселок, она поступала через систему каменных и кожаных акведуков и нагревалась в большом котле, подвешенном над огнем в комнатке рядом с кухней. Горячую воду использовали для стирки, мытья посуды и душа. Фенстермахер сконструировал нечто вроде смесителя, так что потребитель мог выбирать температуру по своему вкусу.
Правда, в душ всегда стояла очередь, и воды в котле частенько не хватало. Взвесив все «за» и «против», Буккари отказалась от этого варианта. Помыться, точнее, обтереться горячей водой можно и у себя в домике.
Она вошла, затворила за собой тяжелые двери. Кожаные петли тихонько скрипнули. Ставни уже были опущены, от камина по комнате волнами шло тепло, потрескивали поленья.
Единственная комната, не более шести квадратных метров с полом из тесаных досок, но для Буккари — замок. У задней стены камин с широкой плитой для нескольких вязанок дров. В середине противоположной стены дверь и два окна, по одному на каждой из боковых стен. Низкий потолок образовывал нечто вроде верхнего этажа, где Буккари устроила себе постель. Чтобы подняться, достаточно сделать два шага по ступенькам у стены.
На плите перед камином грелась в котле вода. Сам котел подарили ей обитатели скал. Она потрогала воду, довольно кивнула и наполнила чашу, стоявшую на приземистом деревянном столике. Потом сняла одежду — несколько слоев меха и накидку из шкуры рыкуна — и подошла к огню. Мочалкой служил кусок грубого полотна. Растирая обветренную кожу, Буккари с удивлением заметила, что на теле у нее появились черные волосики. Закончив туалет, она насухо вытерлась чистой тряпицей. Воздух в комнате был сухой, кожа натянулась. Пальцы скользнули по щеке, задержались на шероховатой линии шрама. Она поднесла к лицу чудом пережившее все передряги зеркальце — ничего не поделаешь. Вздохнув, Буккари облачилась в оленьи кожи.