— Говорят, каждая снежинка непохожа на другую, — вздохнула Катеос.
— Эт Силмарн утверждает, что к вечеру все, на сколько хватает взгляда, будет покрыто снегом, — сказал Доворнобб. Он встал, подошел к куполу и проверил температуру, но тут же отдернул руку и спрятал ее в перчатку. — Ух! Холодно!
Ученый вернулся к скамейке и посмотрел на Катеос. Она сидела тихо и как-то непривычно робко. Доворнобб уже привык к ее говорливости и непосредственности, тем качествам, которые женщина проявляла только в общении с ним. Важность предстоящего разговора сковывала и его самого. Он сел, взял ее за руку и нежно пожал. Катеос, отвернув лицо, ответила тем же.
— Наша жизнь осложнилась, — начал Доворнобб.
— И в то же время в ней появилась цель, — тихо продолжила она. — Большая определенность, — ее глаза высматривали что-то за пределами купола, за завесой снегопада.
— Мне хотелось бы выразить свои чувства.
— Вы уже сделали это, без всяких слов, — Катеос пристально посмотрела на него. Если бы у Доворнобба и оставались какие-то мысли о независимости или подозрения, которых на самом деле не было, то этот нежный, милый и доверчивый, но в то же время напряженный взгляд устранил бы все сомнения и сокрушил барьеры. Его жизнелюбивое сердце и свободная душа устремились к этой женщине, он отчаянно и страстно желал принадлежать ей, но к этому стремлению отдать себя добавлялась и потребность обладать.
— Говорят, что жизнь длинна, независимо от того, сколь мало в ней дней, если ее делить с кем-то, — сказал он после паузы, которая включала в себя все очарование близости.
— И еще говорят, — в тон ему промолвила Катеос, — что настоящая любовь — это вечно благоухающий цветок, не знающий сезонов и никогда не увядающий.
Эмоции переполнили ученого, унося последние сомнения. Восприятие обострилось до предела.
— Мы в трудном положении. Я всего лишь простой крионец и не могу обещать комфорта и богатства…
— Если для вас важны определенность и достаток, то лучше не продолжать этот разговор, — довольно грубо оборвала его Катеос.
— Пожалуйста, не надо, — раздраженно воскликнул он, изо всех сил стараясь сохранить самообладание и не потерять нить беседы. — Ваше счастье и благополучие станут моей обязанностью. Позвольте мне выразить озабоченность этой стороной вопроса, даже если я недостаточно красноречив.
— Да, — ответила она. — Красноречие ни к чему, если вы говорите искренне.
Доворнобб заглянул в ее большие, светящиеся, карие глаза; он ощущал себя очарованным путником, которому все равно, куда идти, главное, что ему выпал шанс на это путешествие. Путешествие в любовь. Время текло где-то рядом, но не имело для него никакого значения. Ученый нашел свой остров. Воздух наполнился запахом его чувств.