— Возможно, пока нет, — отозвалась Селия и стала спускаться вниз.
Чернокожего балагура-констебля на месте не оказалось, поэтому Линли договорился, что Ив Боуэн отвезет домой полицейский автомобиль без опознавательных знаков. Ив подумала, что смена машины — бросающегося в глаза серебристого «бентли» на непритязательный и не слишком-то чистый бежевый «гольф» — собьет репортеров со следа. Но она ошиблась. От двух машин оторваться удалось, водители неверно предположили, что Ив едет в Министерство внутренних дел, третий же автомобиль перехватил их, когда они мчались на север вдоль Сент-Джеймс-парка. Водитель говорил по телефону, что гарантировало появление остальных на хвосте у Ив Боуэн, прежде чем она доберется до Мэрилебона.
Премьер-министр объявил о принятии ее отставки, стоя на ступеньках своей резиденции на Даунинг-стрит. Это произошло вскоре после полудня. Четыре часа спустя полковник Вудуорд дал интервью в дверях центрального входа в офис ассоциации избирателей. Речь его была краткой и емкой — просто готовый заголовок к вечерним новостям:
— Мы ее выбрали; мы ее оставляем. Пока.
И с тех пор, как эти два оракула сообщили о ее судьбе, журналисты гонялись за Ив в надежде запечатлеть ее реакцию, в чем бы она ни выражалась — в словах или действиях. Все пойдет в ход.
Констебль не оставлял попыток оторваться от преследователей. Его знание улиц Вестминстера было настолько полным, что Ив спросила себя, не работал ли он прежде лондонским таксистом. Но все равно четвертой власти он уступал. Когда стало ясно, что не важно какими зигзагами, но направляется он в Мэрилебон, журналисты просто позвонили своим коллегам, сидевшим в засаде на Девоншир-Плейс-мьюз. Когда «гольф» с Ив наконец свернул на Мэрилебон-Хай-стрит, их уже поджидала сплоченная группа, вооруженная камерами, блокнотами, и отдельные типы, просто выкрикивавшие вопросы.
Ив никогда не скупилась на лицемерные дифирамбы королевскому семейству. Она принадлежала к партии тори, и этого от нее ожидали. Но несмотря на внутреннюю, никогда не высказываемую убежденность, что все они не что иное, как безмозглый тормоз экономики, Ив поймала себя на желании, чтобы кто-нибудь из членов этой семьи — любой, не важно кто — совершил бы сегодня что-нибудь, отвлекшее на себя бешеное внимание прессы. Все что угодно, лишь бы они от нее отстали.
Переулок по-прежнему был перегорожен, и дежурный констебль никого не пропускал к ее дому. Несмотря на отставку Ив и невзирая на то, чем эта отставка была чревата, переулок будет перекрыт, пока не уляжется шумиха. Это сэр Ричард Хептон ей пообещал.