— Они не нужны тебе в темноте, — сказал человек.
— Я не в темноте. Вы принесли свет. Так что отдайте мне мои очки. Мне нужны очки. Я пожалуюсь, если вы их не отдадите. Обязательно.
— Ты получишь очки в свое время.
С клацаньем он поставил что-то на пол. Высокое и цилиндрическое. Красное. Термос, подумала Лотти. Он открутил крышку и налил жидкость в миску. Ароматную. Горячую. У Лотти заурчало в животе.
— Где моя мама? — требовательно спросила она. — Вы сказали, что она в убежище. Сказали, что везете меня к ней. Вы сказали. Но это не убежище. Так где же она? Где она?
— Успокойся, — сказала человек.
— Я буду кричать, если пожелаю. Мама? Мама! Ма-ам! — Она начала подниматься.
Протянулась рука, и ладонь моментально закрыла ей рот, пальцы, как тигриные когти, впились в щеки. Рука толкнула Шарлотту, она упала на колени на что-то острое, похожее на камень.
— Мама! — закричала она, когда рука ее отпустила. — Ма…
Рука оборвала крик девочки, макнув ее лицом в суп. Суп был горячим. Он обжигал. Лотти зажмурилась, закашлялась, захлебнувшись. Забила ногами. Принялась царапать державшую ее руку.
Голос произнес у нее над ухом:
— Теперь ты успокоилась, Лотти?
Она кивнула. Человек отпустил ее голову. Суп стекал по лицу девочки и капал на школьную форму. Шарлотта откашлялась, вытерла лицо рукавом куртки.
Здесь, в этом неизвестном месте, куда он ее привез, было холодно. Откуда-то задувал ветер, но когда Лотти попыталась вглядеться, то ничего не различила за пределами светового круга. Что до человека, она видела только его ботинок, согнутую в колене ногу и руки. Она отодвинулась от них. Они же взяли термос и долили в миску суп.
— Никто не услышит твоих криков.
— Тогда зачем вы заткнули мне рот?
— Потому что не терплю девчачьих воплей. — Носком башмака он подвинул к ней миску.
— Мне надо в туалет.
— Потом. Съешь это.
— Это яд?
— Точно. Мне нужна твоя смерть, как пуля в ноге. Ешь.
Она оглянулась.
— У меня нет ложки.
— Минуту назад тебе, кажется, не нужна была ложка. А теперь — ешь.
Он отошел подальше от света. Чиркнул спичкой, и вспыхнул трепещущий огонек. Человек, сгорбившись, закуривал, и когда снова повернулся к девочке, она увидела тлеющий кончик сигареты.
— Где моя мама? — Задавая этот вопрос, она подняла миску. Суп был овощной, как готовила миссис Магуайр. Лотти никогда в жизни не испытывала такого голода, она стала пить суп, а овощи выбрала пальцами. — Где моя мама? — повторила она вопрос.
— Ешь.
Она наблюдала за ним, поднимая ко рту миску. Мужчина казался ей всего лишь тенью, и притом — расплывчатой тенью.