— Предпочитаю сама. Спасибо за информацию. — Я повернулась и вышла на лестницу.
На третьем этаже сцена повторилась с той лишь разницей, что охранников здесь было двое и один из них на мой прямой вопрос о возможности встречи с госпожой Ветровой проводил меня в приемную генерального директора.
Приемная как-то сразу убеждала, что хозяйка фирмы — женщина. Это чувствовалось и в подборе тончайшего тюля на окнах в тон обоями, и в ухоженности цветов в нарядных кашпо; мужики — «новые русские» — предпочитают искусственные цветы, которые не надо поливать, подкармливать, словом, возиться с ними; и в подборе сотрудников приемной — это были снова мужчины в расцвете лет.
Один из двоих сотрудников, броской внешности брюнет в коричневом костюме с фирменным бэйджем на лацкане пиджака, из которого следовало, что его обладатель — референт генерального директора Власов Павел Семенович, подошел ко мне.
— Слушаю вас! — Он вопросительно посмотрел на меня.
— Мне необходимо встретиться с Галиной Анатольевной, — тоном, который давал понять, что другие сотрудники фирмы в моем внимании не нуждаются, ответила я.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросил референт.
Для начала я повернулась к нему вполоборота и начала снимать свой плащ. Вышколенному референту ничего не оставалось, как помочь мне раздеться.
— Татьяна Александровна Иванова, «Молодежная газета», — выполнила я требование референта, вынув из сумочки пластиковую карточку сотрудника газеты.
— Вам придется немного подождать. Галина Анатольевна разговаривает со своими заместителями. Как только она освободится, я доложу о вас. Присаживайтесь, пожалуйста! — Власов показал на два глубоких кресла у журнального столика в правом от входа углу приемной. — Чай, кофе, проспекты о нашей фирме?
— Проспекты и кофе, — выбрала я.
— Черный, с молоком, сливками?
— Черный. — Я вообще практически не пила кофе с молоком, вычитав когда-то в «Науке и жизни», что британские медики установили канцерогенность соединений, образующихся от смеси кофе с молоком. Провоцировать страшную болезнь, понятно, мне как-то не хотелось.
Ожидание не затянулось. Я едва успела выпить чашечку огненного и довольно приятного для казенного дома кофе, как из кабинета Ветровой один за другим вышли четверо: дама немолодого возраста в сером костюме и трое мужчин — все как на подбор рослые, крепкие, с выправкой, которая без документов подтверждала неравнодушие хозяйки «Спаниеля» к бывшим кадровым офицерам.
Видимо, здесь не принято было докладывать о посетителях по телефону или через громкую связь: Власов сам зашел в кабинет, а через несколько секунд уже распахнул двери, любезно приглашая меня переступить его порог.