— Вы давно здесь работаете? — улыбнулась я. — Это-то вам должно быть хорошо известно.
— Конечно, — она смутилась еще больше, — скоро будет ровно год.
— Вы считаете, что вам повезло с хозяевами?
— Мне не на что жаловаться, — смиренно ответила она, — платят неплохо и главное — регулярно.
— В последнее время вы не замечали ничего странного?
— Что вы имеете в виду?
— Может быть, какую-то нервозность или еще что-то необычное?
— Нет, — уверенно сказала она, — все было как всегда.
— Вы знакомы с Юрой Терентьевым? — полюбопытствовала я.
— Как вы сказали, с Терентьевым? — она склонила голову набок.
— Да, — кивнула я, — он живет этажом ниже, заходит иногда за солью. Марина Николаевна сказала, что они хорошо его знали.
— Возможно, он приходил в мое отсутствие, — предположила Валентина Георгиевна.
— Возможно… — удивленно выпятив губы, пробормотала я. — Кстати, вы ведь знаете код на входной двери?
— Знаю, — растерянно кивнула она.
— Продиктуйте его, пожалуйста, видимо, мне придется еще не раз посетить вашу хозяйку.
— Если вы придете до конца недели, то код еще будет прежним: «ноль восемьдесят четыре», — сказала Валентина Георгиевна.
— А если на следующей? — недоуменно спросила я.
— Так, — беззвучно шевеля губами, она произвела какие-то вычисления, — будет сентябрь, значит, на следующей неделе код будет «ноль девяносто один», через неделю «ноль девяносто два».
— Понятно, — догадалась я, — первая цифра номер года, вторая — месяца, третья — недели, правильно?
— Совершенно верно, — улыбнулась она, наверное, моей догадливости.
— Спасибо, — улыбнулась я ей в ответ, — вы мне очень помогли. Всего хорошего.
— До свидания, — сказала она и захлопнула за мной дверь.
«Интересно, — думала я, стоя на площадке рядом с дверью, — значит, код на двери подъезда меняется каждую неделю. В понедельник, когда произошло убийство, он только что поменялся. Убийце Спиридонова, чтобы попасть в подъезд, нужно было либо ждать, пока его кто-нибудь откроет, но тогда его должен был кто-то видеть, либо просто-напросто знать код».
Первую версию можно было отработать, опросив всех жильцов подъезда. Не так много, в принципе, всего восемь квартир, семь, если не считать квартиры Спиридоновых, но милиция наверняка уже сделала это до меня. Если бы у них появилась какая-то зацепка, они бы проработали ее основательно. Вторая версия почему-то привлекала меня больше. Но тогда, если убийца знал код, сама собой напрашивалась следующая версия — в подъезде у него живут знакомые или друзья, которые могли ему его сообщить. Причем сообщить не просто код, а саму систему его изменения. Это опять же было правильным только в том случае, если убийство или хотя бы проникновение в подъезд готовилось заранее.