— А подруги? Неужели у нее не было близких подруг?
— Была одна подруга, но она несколько лет назад вышла замуж за иностранца и уехала в Голландию. Теперь они с мамой только созваниваются изредка. А больше близких подруг у нее не было…
— А родственники?
— В Тарасове никого нет, — ответила Ирена. — Мама родилась не здесь. Она приехала сюда учиться, а потом здесь и осталась. Так что родственники у нас есть, хотя и дальние, но в других городах. Мы с ними почти не общаемся.
— Ирена, а чем занимаетесь вы? — наконец задала я давно интересовавший меня вопрос.
— Я работаю в модельном бизнесе, — ответила она.
«Значит, я все же не ошиблась», — решила я, но тут Ирена добавила:
— Я менеджер по работе с персоналом.
— Надо же! — не сдержалась я. — А я-то подумала, что вы сами работаете моделью или манекенщицей. Внешность у вас для этого, по-моему, вполне подходящая.
— Да нет, я не модель, — улыбнулась моя новая клиентка. — Мне предлагали несколько раз попробовать себя на этом поприще, но я чувствую, что этот род деятельности не для меня.
— А вы не подозреваете, что навести на квартиру вашей матери мог кто-то из ваших знакомых? — спросила я, все еще пытаясь хоть как-то определить круг первоочередных подозреваемых.
— Нет, что вы! — ошарашенно уставилась на меня Ирена. — Это совершенно исключено! Я очень разборчива в выборе друзей, впрочем, как и моя мать. Все мои знакомые — люди вполне приличные. К тому же я знаю их очень давно. Никто из них никогда не позволил бы себе ничего подобного. Нет-нет, это абсолютно невозможно! — категорично заявила гостья.
— Ну, хорошо, как скажете, — согласилась я с Иреной. — А вы не знаете, каким образом бандиты проникли в квартиру? Они ведь не взламывали дверь средь бела дня?
— Вообще-то нападение произошло уже ближе к вечеру, — проговорила Ирена, — часов около пяти. В милиции сказали, что никаких следов взлома на двери нет.
— Так, значит, получается, что ваша мать сама открыла дверь преступникам или преступнику? Это еще раз говорит о том, что она знала этого человека.
— Нет, что вы… — покачала головой Ирена. — Мама просто была такой. Она никогда никого не боялась. Она не верила в то, что кто-то чужой может прийти к ней и ограбить. Когда звонили в дверь, она даже не смотрела в глазок, не говоря уже о том, чтобы спросить «Кто там?». Она была очень доверчива… — Ирена снова часто заморгала и отвела взгляд. — А жила она в таком неблагополучном районе… Сколько раз я уговаривала ее переехать в другую квартиру, в нормальный дом — где есть домофон, консьержка, охрана… Ведь, согласитесь, Татьяна, когда женщина живет одна, живет вполне обеспеченно, это может привлечь грабителей или воров к ней, как к легкой добыче. Но она наотрез отказывалась менять место жительства. Говорила, что прожила там большую часть жизни и никуда не уедет. Та квартира досталась ей по счастливой случайности. Она, когда еще была студенткой, снимала в ней одну комнату. Жила вместе с хозяйкой-старушкой. Мама училась в мединституте. Когда у старушки случился инсульт и она слегла, мама долгое время ухаживала за ней. Она тогда уже закончила учебу. Мама делала ей уколы, массаж… в общем, практически стала ее сиделкой. Бабушка была одинокой, родственников у нее не было, и к тому моменту, когда ей стало совсем плохо, мама как раз была беременна мной. Хозяйка пожалела ее и незадолго до смерти завещала квартиру ей. Вот так мама и стала владелицей той квартиры. И после этого ни в какую не желала съезжать. Хотя при ее-то возможностях… — Ирена невесело усмехнулась. — Ну, у нас так всегда — сапожник без сапог.