Я дочитала заключение до точки.
Ну нет. Как раз точку ставить рановато. Слишком много остается вопросов. Пожалуй, больше, чем ответов. Но это — пока! Потому что я собираюсь дать ответы на все вопросы.
Надо ехать в Сольск, найти Марину. Что она говорила про «родного человечка»? Да, выяснить предстоит многое. А начать надо с дочери. Не знаю, как там дальше пойдет, но сейчас Ангелиночка Ветрова вырисовывается у меня главным свидетелем и подозреваемым одновременно. Вот вам и «родной человечек» — роднее не сыскать! Ничего складывается ситуация…
Я почувствовала себя борзой, взявшей след…
В Сольске я не была давно, но очень хорошо знала этот провинциальный городок на живописном берегу Волги. В нем прошли мои самые счастливые дни «розовой» поры.
У моих родителей никогда не болела голова — куда отправить свое чадо после наступления летних каникул. Конечно, в Сольск! Вместе со своей двоюродной теткой Люськой, которая всего-то на тринадцать лет была меня старше, я постигала там азы свободы и независимости… Мы бродили с ней по песчаному пляжу, бегали в санаторий на танцы, хотя детей туда не пускали. Люська знала всех и вся, и ее тоже знали везде, поэтому проблем не возникало.
У меня на глазах развивался и ее роман с Митей, будущим мужем. Когда здоровый светловолосый парень в форме речного флота впервые появился на танцплощадке, мы уже все о нем знали. Выпускник Астраханского речного техникума, он был назначен помощником капитана на один из «омиков». «Помощник капитана» — это звучало так романтично, что мы (я имею в виду всех незамужних девчонок в округе, включая и меня, малолетку), еще не видя его, влюбились. Он вовсе не был красавчиком, но от него веяло какой-то спокойной силой, перед которой женщины не в силах устоять.
Люська сразу перешла в наступление. Со словами: «По-моему, объявили белый танец, я вас приглашаю», — она смело подошла к застенчивому гиганту, не дожидаясь, пока его из-под носа уведут другие девчонки. Он робко взял ее за талию, и они медленно вошли в круг танцующих пар…
Больше он ее уже не отпускал. Они забыли даже про меня. Но я им это простила и тихо следовала за ними до самого дома. Хоть и была еще относительно мала, но сообразила, что мешать им сейчас нельзя.
Короче, то была любовь с первого взгляда. Может, поэтому я так до сих пор и не вышла замуж. Вот не было у меня в жизни такого «белого танца»!
Плодом этой романтической любви стал Гоша — Григорий Дмитриевич, который, как и следовало «плоду любви», взял от своих родителей все самое лучшее. Высокий, русоволосый и спокойный, как отец, он унаследовал от матери ее красивые карие глаза, брови вразлет и обаятельную, очень располагающую улыбку. Вначале, когда Гоша только родился, я испытывала к нему ревность. Но потом, очарованная им, не могла дождаться каникул, чтобы понянчить. На моих глазах, да и на руках тоже, он, можно сказать, и вырос.