Конечно же, ни Гога, ни — тем более — его брат и не подумали как следует рассмотреть ампулу: оба были ни живы ни мертвы от страха.
— Что вы, что вы, уважаемая! — замахал на меня Ираклий. — Я даже не заглянул в эту тряпку: руки обжигала дрянь! От нее тот парень и умер, это точно, царство ему небесное…
И быстро сменил тему на более приятную:
— Может быть, закусите, уважаемая Татьяна? Время обеда, а? Есть шашлычок — ай-ай-ай! Такого во всем поселке не найдете. Не откажите, уважаемая! Я распоряжусь…
Но я решительно отказалась, хотя запахи кухни уже давно кружили мне голову и вызывали спазмы под ложечкой. Пообедаю где-нибудь в другом месте, благо, конкурентов у Габелия хватает. Может, здесь я и сэкономила бы на дарах знаменитой кавказской кухни, — только подносили бы мне их уж точно не по законам кавказского гостеприимства…
Проще говоря, меня уже тошнило от «уважаемого Ираклия». Из него и в самом деле вышел бы неплохой олигарх. Только размах не тот, слава богу!
На прощание я на всякий случай предложила Гоге Габелия взглянуть на снимки, позаимствованные в доме Ветровых: вдруг да какая-нибудь из девушек покажется ему знакомой. Он долго перебирал фотографии, отрицательно качал головой.
— Нет… Нет… Может, этот? Нет, не помню… Но этот девушка я видел, кажется.
Палец Гоги с обломанным ногтем уперся в смеющуюся Ангелину за праздничным новогодним столом…
— Но это сестра Саши Ветрова! Она была здесь, когда он погиб, ты мог ее видеть, и даже вместе с ним. Хочешь сказать, она похожа на ту девушку? Это могла быть она?
— Почем я знаю? Могла, не могла… Кто хочешь могла! Я же говорю: лицо не видел, очки на ней был, и темно… Похожа — да! Волос черный тоже… Если б голос слышал, по голос, может, узнал бы, а так…
В общем, я поняла, что «Ветер с Эльбруса» нашептал мне все, что мог. Пора отваливать, пока не продуло.
Ираклий Габелия бежал за мной до самой улицы, на которую я опять попала через черный ход и задний дворик.
— Татьяна, уважаемая, как же теперь? Вы уж не выдайте, мы вам все как на исповеди… С пленочкой-то как же, а? Не обманите!
— Спите спокойно, Габелия. Никакой пленки и не было. Вся запись — вот тут! — Я постучала по своей голове и зашагала прочь.
Если бы в конце улочки мне пришла охота оглянуться, возможно, я увидела бы окаменевший «статуй» Ираклия Габелия при входе в его забегаловку. Но я не оглядывалась.
В гости к парикмахерше Сусанне я не пошла по одной причине: мне требовалась тишина. Вернее, не столько тишина, сколько — уединенность. Пришло время подумать серьезно.
Сидя в уютном погребке на главной торговой площади поселка — более высокого пошиба, чем тот, в котором совсем недавно меня потчевали разговорами, — я даже не слышала голосов множества веселых «чайников», кипевших вокруг. Мысли мои были сейчас далеко. А если сказать точнее, они раздвоились: половина их кружила в далеком волжском городке Сольске, над Гелей Ветровой, а другая — носилась здесь, в замкнутом между гор пространстве крохотного Райского Уголка. Ни та, ни другая половины никак не хотели успокоиться и слиться в одну цельную, понятную картину.