Я не знаю, как пережить этот день. В день рождения притворяться сложнее всего.
Мэрион спрашивала меня, как я хочу провести этот день. Я только мотала головой, но так усердно, что растрепала причёску.
Кэти в день четырнадцатилетия устроила вечеринку с ночёвкой. Мы смотрели ужастики и что-то наподобие эротического фильма, который вызвал у нас приступы хохота и отвратил от секса, наверное, на всю жизнь.
Ханна закатила настоящую вечеринку — дискотеку в здании мэрии. Зал был украшен огнями и свечами. Пришли мальчики — брат Ханны, его друзья и несколько наших зануд-одноклассников. И все же было здорово.
Мне очень понравилось у Кэти. И у Ханны тоже. А вот мой день рождения… Скорее бы он прошёл и забылся!
— Ты уверена, что не хочешь устроить праздник? — спросила Мэрион.
Представляю вечеринку в стиле Мэрион. Шарады, конкурсы типа «Прицепи ослу хвост», сардельки на палочках и фруктовый пунш, как в дни её юности.
Я к ней несправедлива.
Меня достало быть справедливой.
Она меня достала.
Так некрасиво. Она очень старается.
— Может быть, сходим куда-нибудь поужинать? — предложила Мэрион, будто это сулило мне море удовольствия.
— Нет, правда, я не хочу праздновать, — сказала я, позевывая, словно мне было совершенно все равно.
Мэрион нелегко обмануть.
— Я понимаю, как тебе тяжело в день рождения, — мягко сказала она.
— Нормально. День как день, — упрямо твердила я. — Не понимаю, из-за чего поднимать столько шума?
Мэрион вздохнула. Искоса посмотрела на меня.
— Подарки считаются за шум? — спросила она.
— Подарки — это я люблю! — выпалила я, мигом повеселев.
Я с надеждой смотрела на неё. Я столько раз намекала…
— А что ты мне подаришь?
— Дождись — и увидишь, — ответила Мэрион.
— Ну хоть намекни!
— Ни за что.
— Да ладно тебе! Это… это… — Я приложила руку к уху.
— Дождись и увидишь, — повторила Мэрион, расплываясь в улыбке.
Значит, я угадала. Несмотря на её ворчание и недовольство.
Мэрион приносит мне праздничный завтрак в постель. Честно говоря, мне не до завтрака, но я сажусь на кровати и натягиваю улыбку. Она снова налила в хлопья слишком много молока, зато добавила клубнику, а рядом поставила вазочку с крохотными ирисами — в тон извилистым деревьям на фарфоровой тарелке. А ещё на подносе лежит подарок — аккуратная коробочка точно такого размера, как я думала.
— Мэрион! — Я тянусь к ней, почти готовая её обнять.
Поднос качается, и молоко выплёскивается на одеяло.
— Осторожнее, осторожнее! — говорит Мэрион и хватает коробочку, чтобы на неё не попали капли.
— Эй, это моё! — кричу я и забираю коробочку.
Какая лёгкая! Наверное, он из этих плоских современных моделей. Я развязываю ленту и срываю обёртку. Мэрион машинально разглаживает бумагу, а ленту наматывает на палец. Я снимаю крышку с коробочки и вижу внутри другую, поменьше. В ней оказывается ещё одна, совсем маленькая. Слишком маленькая.