Мы забыли позавтракать. Брюс терпеливо лежал на матрасе в гостиной, но, когда я зашла его проведать, я услышала, как бурчит у него в животе. Он тоже позвонил — женщине, которая работала у него в магазине. Её звали Ирис — самое подходящее имя для цветочницы. Тем не менее мне оно не понравилось.
— Она красивая, дядя Брюс?
— Мм… не знаю. Пожалуй, да. Хотя она уже не первой молодости.
— Она старая и страшная, да? — сказала я с надеждой.
— Нет, что ты, она очень изящная дама.
— Это как? Шикарная?
— У неё хорошие манеры. Очень благородные. И она очень хорошая — не ворчит, если ей приходится задерживаться в субботу вечером, а сегодня выйдет торговать в магазине вместо меня. Так что моя Ирис очень меня выручает.
— Она ваша Ирис? А вы сказали, что у вас нет подружки.
— Она не моя подружка, детка, — сказал Брюс. — Станет она смотреть на такого, как я! — Он рассмеялся при этой мысли и снова вскрикнул от боли. — Попрошу-ка я Джуд сходить в аптеку. Интересно, детям продают болеутоляющие? И хорошо бы всем нам что-нибудь съесть и попить чаю. Как ты думаешь, твоя мама уже в состоянии готовить?
— Мама, вообще-то, не готовит. Иногда мы играем, что у нас пир, и тогда она ставит на стол маленькие бутерброды, булочки с маслом и мороженое, но в основном мы просто ходим в ларёк с картошкой.
— Тогда придётся сегодня так и поступить. Когда я наконец встану на ноги, я что-нибудь приготовлю.
— А вы умеете готовить, дядя Брюс?
— Простые вещи умею, обычное жаркое и картошку с карри. А ещё я делаю очень вкусные макароны с сыром — твоей маме, наверное, понравится.
— Вы отличная партия, дядя Брюс. Ирис просто дура, если она на вас и смотреть не станет. Так вы никогда не были женаты?
— Нет. Боюсь, я не из тех, кто женится, Дикси.
— А как вы думаете, Мартина и Тони поженятся?
— Может быть, — сказал Брюс с сомнением в голосе.
— А я бы очень хотела быть подружкой невесты в таком развевающемся платье — розовом, персиковом или сиреневом. Нет, лучше в фиолетовом — тогда я могла бы носить на нем Фиалку. У меня был бы настоящий свадебный букет, а у неё в клюве — крошечная плетёная корзиночка с цветами.
— Какая прелесть! — сказал Брюс.
— С Мартиной ничего не случится, правда?
— Конечно, ничего.
Я понимала, что он этого знать не может, но мне было очень нужно, чтобы он так сказал. Мама уже перестала меня успокаивать. Она впала в панику и непрерывно набирала номер Мартины, носясь по дому в кимоно, накинутом на ночную рубашку.
— Мама, раз ты встала, может, подвинем мебель? — сказала Джуд. — Или коробки распакуем.
Мама рассеянно покачала головой.