— Тут надо поднапрячь локти, — сказал Брюс, показывая мне, как надо скрести с силой.
Я попыталась делать, как он, но мне было слишком высоко. Руке было больно, и приходилось так прыгать на стуле, что я чуть с него не свалилась.
— Осторожно, Дикси. Ты как-то опасно качаешься на этом стуле. Может, хватит тебе уже работать. Пойди-ка поиграй в саду.
— А как же кухонный шкаф?
— Я его протру, когда закончу с плитой, — сказал Брюс. — Вот увидишь, ты и оглянуться не успеешь, как домик у нас станет тип-топ.
— Тип-топ?
— В полном порядке.
Я задумалась. В полном порядке у нас никогда ничего не было, даже и на прежних квартирах. Если представить, будто мы на корабле, то это была старая, дырявая посудина, швыряемая во все стороны штормовым ветром. Но мы все крепко держались друг за друга, и наш корабль плыл — а остальное не важно!
Я выскользнула за дверь и оказалась в джунглях. Фиалка вылетела из моего обсыпанного чистящим порошком рукава и принялась в упоении порхать вверх-вниз. Расправив крылья, она запела воинственную австралийскую песню (я напела «Вальсирующую Матильду»).
— Не улетай слишком далеко, Фиалка. Мы сейчас пойдём проведать Мэри.
Мы вместе пробрались через джунгли, и я стала карабкаться на Великую Китайскую стену. Мэри сидела на своих качелях в голубом платьице, с голубыми лентами в косичках, белых кружевных носочках и фирменных синих туфельках на кнопках. Она озиралась. Увидев мою голову, высунувшуюся из-за стены, она улыбнулась, соскочила с качелей и побежала к калитке.
Я перелезла через стену и подбежала к ней.
— Привет, Мэри, — сказала я.
— Здравствуй, Дикси! Я тебя так ждала! Хочешь зайти и покататься на качелях?
— Очень хочу! Только если тебе не попадёт за это. Ты говорила, что мама не разрешает приглашать сюда друзей.
— Мама ушла в церковь. Дома папа, но он ещё не вставал. Так что заходи, только тихо.
— Как мышка! — Я повела носом и сказала «пи-пи».
Мэри засмеялась. Было видно, что она рада меня видеть, но глаза у неё были красные и воспалённые, а голос охрипший, как будто она опять много плакала.
— У тебя ничего не случилось, Мэри? — спросила я, влезая на качели.
— Все в порядке, — сказала она, но по ней не похоже было, что все в порядке.
Она была такая же чистенькая, как всегда; косички были до того туго затянуты за уши, что ей трудно было моргать. Только с руками было что-то не то. Она все время держала их сжатыми в кулачки.
— Ты плакала?
— Нет, — нервно сказала Мэри.
— А что тут такого? Я часто плачу. У нас в семье все плачут. Мама говорит, это просто чудо, что мы не хлюпаем по щиколотку в слезах. А знаешь, Мэри, ты ни за что не догадаешься! Мама родила ребёнка! Теперь у меня есть маленький братик. Он такой хорошенький! Может быть, мне скоро разрешат принести его тебе показать. Ты любишь маленьких?