К центру бабы Риты мы подошли пешком, под ручку, в лучших традициях прогуливающейся семейной пары, переправились через улицу и присели на вчерашнюю скамеечку. Я вслушивалась в свою интуицию, но, кроме тревожного возбуждения, не чувствовала ничего особенного. Константин же был хмур, собран и неразговорчив.
Возле замысловатого фасада стояла всего одна машина — ухоженная «Волга», более нигде мест, подходящих для скрытой парковки, не было, как не было и стоящего на приколе транспорта. Это меня не устраивало. Не устраивал и вот такой Константин угрюмый.
Руку свою он доверил мне без возражений, заинтересовавшись моими движениями. Обняв себя ею, я прикорнула на его плече. Сообразив, что к чему, он улыбнулся — наконец-то!
— Ты позвонила им затем, чтобы здесь нас встретил еще один убийца? Или очередная группа захвата?
— В точку, сэнсэй! — Я обхватила его руками и прижалась теснее. — Только не милиция здесь должна бы ждать, сегодня не то, что вчера, сегодня для ее действий нет повода и оправданий. Отморозки. Только, видишь, нет никого. И это меня тревожит.
— А не радует? Ты ничего не спутала? — Костя удивленно заглянул мне в лицо.
— Как может радовать то, что события начинают развертываться по неожиданному варианту?
— Зачем они тебе? — спросил он таким тоном, каким задаются только самые сокровенные вопросы — стыдливо и вкрадчиво одновременно.
Сэнсэй ты мой дорогой, соображал всю дорогу, ломал голову и тихо кипел от бессилия. Поэтому и «жигулист» стал у тебя долбанутым. Ничего, сэнсэй, я все-таки надеюсь, что очень скоро твое мужское достоинство и самолюбие рукопашного учителя получат повод для торжества.
— Очень хочется овиноватить в их глазах их работодателя — Салазарова. Как — пока не знаю. Для начала надо войти с ними в контакт.
— И уцелеть! — заканчивает Костя, но я продолжаю:
— Это как минимум!
По грязному, утоптанному снегу откуда-то из-за темных стволов каштанов появился вчерашний алкаш. С трудом ступая на подгибающихся ногах, он подошел к скамейке, на которой вчера пил вино, взялся руками за спинку и, утвердившись, повел вокруг мутными глазами. Он заметил нас не сразу, но, когда это произошло, приветственно взмахнул рукой и развесил в улыбке лиловые подошвы губ. Мы молча наблюдали за ним, но он ожидал большего, не дождался и, скривившись, медленно и выразительно погрозил пальцем.
— Знаешь что? — Константин с большим вниманием наблюдал за пьянчугой. — Я сейчас его попру!
— Не надо! — запротестовала я. — У него сейчас по режиму прогулка в этом сквере.
Константин даже рассмеялся: