Тот, что без шапки, в спешке, рывком распахнул дверь. Из нее поплыл мужчина, на ходу заталкивая шарф под воротник плаща, а за ним наконец-то показался Константин. Глянул хмуро на держащегося за дверную ручку и пошел себе, засовывая руки в карманы и поеживаясь от ветерка.
Отморозки?
Из «Жигулей» выполз еще один. Расправил телефонную трубку, заговорил в нее, отвернувшись от остальных.
Я двинулась навстречу Косте, подождала его у края дороги.
— Никого нет, если это не они, — негромко проговорил, подойдя вплотную. — Вот эти, — и весь подобрался, посмотрел на меня с опаской. Неужели вид у меня такой?
— Здесь они с нами ничего страшного делать не будут, если мы их не спровоцируем, — говорю и чувствую, что щеки начинают гореть румянцем. — Надо, чтобы они нас увезли. Надо уехать с ними. Запомни это, Костя! — Беру его под руку. — Пошли! — И, перебегая через дорогу: — Не спеши махать ногами!
В дверях я пропустила его, погнала перед собой по коридору, мимо икон, к столу регистрации. Подручница восседала на своем месте, мило и вопросительно улыбнулась Косте. Вот он где пропадал столько времени! А при виде меня нахмурилась, но кивнула, хотя и без улыбки.
— Извиняюсь! — пролепетала я, не обращая внимания на больную, уже сидевшую возле стола. — Аннулируйте, пожалуйста, мой сегодняшний сеанс. Побывать на нем мне, к сожалению, не удастся.
Наверное, получилось у меня слишком громко. Необычно громко для этого места. У выхода, обернувшись, обнаружила, что привлекла внимание всех, находящихся в коридоре. И подручница смотрела на меня круглыми глазами, прижимая к уху телефонную трубку. Это было хорошо!
На улице, беспокоясь за Костину выдержку, я взяла его под руку.
— Байдук, вот они!
От «Жигулей» указали на нас телефонной антенной.
— Извините, пожалуйста, одну минуточку!
Тот, что без шапки, который бегал к подручнице узнавать обстановку, верткий Байдук поспешил к нам с приветливым выражением довольно симпатичного лица, замялся, не зная, с чего начать.
— Я слушаю вас!
Константин буравил его взглядом и ждал ответа.
— Дело в том, что вы должны поехать с нами, — пожал плечами Байдук, будто сам удивляясь своему предложению.
Глаза у него чистые до наивности. Сколько ему лет? Двадцать пять? Тридцать?
— Вот как? — ответил Костя довольно миролюбиво, поглядывая на остальных, сгрудившихся было возле машин, а теперь потихоньку, вразброд, двинувшихся к нам.
— Вы от Салазарова? — спросила я напрямик.
Байдук прикрыл глаза и несколько раз кивнул:
— Да! Да!
— Что вам от нас надо?
— Поговорить, — он очень хорошо мне улыбнулся — открыто, чуть склонив набок голову. Обернулся и махнул рукой своим. Те беспрекословно начали поворачивать вспять.