Говоря это, я быстро соображала, где же я могла ее потерять.
Вариантов было несколько, и каждый последующий реальнее предыдущего.
Начиная от заправки недалеко от Ростова, где я непонятно по какому бзику проверяла, записан ли у меня домашний адрес Володькиной тещи, и заканчивая открытой дверью «девятки» сегодня утром — ведь ее могли вытащить из бардачка, если, конечно, я оставляла ее там.
Азизбегян открыл первую страницу книжки и показал мне. Сомнений не оставалось: книжка была моя, и я тут же сообщила об этом капитану.
— Вы пригласили меня, чтобы вернуть пропажу? — поинтересовалась я. — Не знала, что милиция оказывает такие услуги. Надеюсь, они не очень дорогие?
— Шутить будете в другом месте, Татьяна Александровна, и в другое время, — неожиданно окрысился Азизбегян, — а не здесь и не сейчас. Не буду долго ходить вокруг да около. Вы человек… мгм… — Азизбегян замялся, но быстро подыскал эпитет, — квалифицированный, и поэтому скажу вам прямо. Сегодня в девять часов утра участковым инспектором Убдусаламовым на территории кемпинга «Большой ручей» был обнаружен труп гражданина Скорочкина Валерия Ивановича с двумя огнестрельными ранами в области головы. В двух шагах от него лежала ваша записная книжка. Вы понимаете, что это означает?
Я прекрасно понимала не то, что это означает, а то, что этот Василий Иванович собирается из этого факта высосать. Я понимала, и мне это ни фига не нравилось.
— Как хорошо, что в книжке я записала свою фамилию на первой же странице, — задумчиво произнесла я. — Вот если бы вместо книжки участковый обнаружил использованный презерватив, вы бы столкнулись с действительными трудностями. А тут такой подарок: и лежит рядом, и написано чья. Вас можно поздравить, гражданин капитан, — закончила я энергичным кивком и с удовольствием посмотрела, как потемнело и без того смуглое лицо Азизбегяна.
Он, однако, сдержался и, помолчав, стал говорить тише, но столь же напористо:
— Кроме того, сразу два свидетеля показывают, что вы имели с гражданином Скорочкиным какую-то конфиденциальную беседу. Это так?
— Впервые слышу, — отрезала я, — но это может быть трехсекундный разговор перед посещением шашлычной вчера вечером около шести часов. А что говорят судмедэксперты про время убийства? — наконец-то задала я вопрос, которого, очевидно, давно ожидал Азизбегян, но, понимая это, нарочно не торопилась.
Капитан помолчал и, задумчиво глядя на меня, медленно произнес:
— Есть свидетель, слышавший звуки двух выстрелов около одиннадцати вечера. Это время не противоречит предварительному заключению специалистов. Кто может подтвердить ваше алиби на одиннадцать часов, Татьяна Александровна, если оно у вас, конечно, есть?