После приведения себя в порядок я оставила зал и перекочевала к кухню. Там сварила себе кофе, подогрела булочки и села завтракать. Пока ела, размышляла над тем, прислушается ли к моим словам Апроянц или же решит поступить по-своему. Определиться с этим было сложно, так как лично с парнем я знакома не была и знала о нем лишь понаслышке. Немного странным казалось, что за все время расследования этот субъект мне так и не попался на глаза. Будь все иначе, возможно, на сообщников Грицкого я вышла бы куда раньше.
Так и не придя к определенному выводу, я решила поторопиться, по личному опыту зная, что не всегда следует доверять словам людей. Гораздо лучше немного опережать их в действиях и реакции на происходящее. Быстро составив всю грязную посуду в раковину, я покинула кухню и прихватила из зала свою сумочку, в которую предварительно поместила фотоаппарат на тот случай, если сама не смогу отыскать описанного Апроянцем парня и придется сфотографировать всех. В коридоре я надела мягкие босоножки на невысокой платформе и вышла из квартиры.
Моя незаменимая и любимая «девяточка» ждала меня недалеко от подъезда и, как только я заняла в ней свое привычное место, безо всякого ворчания и недовольства завелась. Я вырулила на проезжую часть и покатила в сторону аэропорта. Добралась я туда сравнительно быстро. Оказавшись в здании, нацепила на нос темные очки и стала прогуливаться туда-сюда, словно бы ожидая кого-то из знакомых или друзей. Сама же внимательно изучала работников аэропорта и искала среди них тех, кто имел неприятный изгиб губ.
После того, как я осмотрела всех до единого сотрудников аэропорта, которые занимались проверкой багажа, выделила двух человек, чья форма рта мне лично не понравилась. Оба были примерно одного возраста — лет тридцати с небольшим, оба занимались одинаковым делом, и выяснить, кто из них сообщник Грицкого, было совершенно невозможно. Немного подумав, я решила воспользоваться прихваченным из дома фотоаппаратом — заснять обоих парней, а затем отдать снимки Кирьянову, чтобы он показал их всем тем, чье имущество пострадало от воров. Самой покидать аэропорт мне было нельзя — моя интуиция подсказывала мне: здесь непременно должно произойти какое-то событие. А если быть чуточку точнее, то я считала, что Апроянц все же не удержится и явится в аэропорт, чтобы самому расквитаться со своим обидчиком. Мне бы этого сейчас никак не хотелось.
Осторожно достав из сумочки свой маленький фотоаппарат, я встала так, чтобы иметь возможность сфотографировать парней, и приготовилась надавить на кнопку. И тут меня кто-то дернул за рукав.