Однако спустя некоторое время подумала, что не все еще потеряно, хотя дело оказалось сложнее и запутаннее, чем мне показалось сначала. Вот завтра наведаюсь еще раз к клиенту, побеседую с ним, может, какие новые подробности проясню, а там посмотрим.
Приняв такое решение, я сполоснула чашку, выбросила газету в мусорное ведро и пошла спать.
* * *
— Наконец-то вы приехали, — распахивая передо мной дверь в свою квартиру, радостно произнес Родниченко. — Я вас заждался уже.
Я попробовала представить, как можно было заждаться меня, если я позвонила, почти подъезжая к его дому, но так и не сумела, а потому лишь усмехнулась про себя и прошла в квартиру. Я быстро переобулась в домашние тапочки, поданные мне Петром. Он сообщил мне, что Артема дома нет, а следовательно, никто не будет нам мешать. Затем Петр пригласил меня в комнату, и я последовала за ним.
Представшая моему взору комната ничего особого собой не представляла — обычное безликое жилище мужчины. Почему именно мужчины? Это ощущалось с порога. В интерьере и убранстве комнаты явно не хватало приложения женской руки: картины висели в одном месте, едва ли не задевая друг друга рамами, на шкафах толстым слоем лежала пыль, да и вообще все вещи находились в беспорядке. Отсюда можно было сделать вывод, что девушка, с которой Родниченко встречается, в его квартиру совсем не заглядывает.
Не став особенно придираться к внешнему виду жилища Петра, я уселась в кресло и, дождавшись, когда Родниченко сделает то же самое, сказала:
— У меня к вам есть несколько вопросов.
— Уже что-то нашли? — возбужденно поинтересовался Петр и слегка подался вперед.
— Увы, пока еще нет, — вынуждена была разочаровать его я. — Я проверила всех ваших друзей и выяснила, что никто из них не мог или не имел основательной причины для того, чтобы красть деньги Апроянца.
— То есть как? — удивленно переспросил Петр. — А кто же тогда их взял?
— Именно это я и пытаюсь выяснить, но мне требуется ваша помощь, — пояснила я, заметив, как поник Родниченко.
Невольно вспомнив о подслушанной в парке беседе Петра с его девушкой, когда он обвинил меня в некомпетентности и усомнился в том, что я смогу хоть чем-то помочь, я почувствовала себя очень неуютно. Еще немного, и вовсе бы нос повесила. Спасибо моему внутреннему голоску, иногда все же бывающему совсем и не противным. Сейчас он мне тихо прошептал: «Что, Танюша, нос повесила? Клиент что, думает: преступления так легко раскрываются, за сутки? Ничего подобного! И тебе это, как никому другому, хорошо известно. Стало быть, все идет по плану…» — «И верно, идет, — согласилась я. — Полдела уже сделано: теперь я знаю, кого подозревать не стоит, стало быть, могу переключать свой ум на другие версии».