— А ты что же, теперь один? — как бы между прочим поинтересовалась я. — Вон какой беспорядок у тебя…
— Я уберусь, — торопливо заверил меня Гарик. — Вот только стану чувствовать себя немного лучше…
— А что, кроме тебя самого, больше некому здесь убирать?
— Некому, — безжизненным голосом подтвердил Гарик.
— Ты что, теперь один живешь в своей роскошной квартире? — не унималась я. — Четыре комнаты, высоченные потолки… Ты тут не потерялся еще, на этих просторах?
— Нет, все нормально.
Гарик в своем оцепенении и юмора больше не понимал. Значит, дело совсем плохо…
— Слушай, Гарик, — продолжала я, — ты же мне, кажется, говорил, что с женой разошелся, верно?
— Да, разошелся…
— И с тех пор ни с кем больше не сошелся пока что? — Я игриво усмехнулась. — Никто не появился в твоей личной жизни с того времени?
Гарик несколько мгновений тупо смотрел на меня, потом вдруг сразу побледнел, вскочил с кресла и закричал на меня в страшном волнении, так что слюна брызнула изо рта:
— Ну все, хватит! Я больше не могу! Зачем ты пришла сюда? Что от меня хочешь? Меня эти ублюдки избили, так тебе этого мало, да? Ты хочешь, чтобы они и меня, и ее до смерти уделали?
Вдруг Гарик закрыл лицо руками, рухнул обратно в кресло и, к моему величайшему изумлению, истерически разрыдался. Совершенно ошалев от неожиданности, я смотрела во все глаза на этот взрыв эмоций у моего обычно такого выдержанного и уравновешенного ментовского друга. Никогда не подозревала, что Гарик Папазян способен так откровенно рыдать! А он продолжал истерически всхлипывать, постанывать, плечи его сильно тряслись. Совсем растерявшись, не зная, что следует делать со впавшими в истерику мужчинами, я неподвижно сидела на диване я ждала, пока приступ пройдет сам собой.
Наконец Гарик перестал всхлипывать и поднял голову. По его смуглому, небритому лицу с огромным, с горбинкой, носом текли крупные капли слез. Внезапно он побагровел и отвернулся. Кажется, просто внезапно осознал и устыдился своего поведения.
— Извини, — смущенно пробормотал он. — Я наговорил тебе сейчас что-то не то… Понимаешь, я очень плохо себя чувствую…
Он поднялся с кресла и посмотрел на меня виноватыми глазами. Тогда я тоже встала с дивана.
— Гарик, ты, по-моему, что-то скрываешь, — сказала я. — Смотри, Гарик! Это может кончиться бедой прежде всего для тебя!
— Бедой? — Неожиданно он истерически расхохотался. — Какой еще бедой ты мне грозишь, а?
Это было уже слишком. Я стремительно подошла к нему, схватила его за руку.
— Гарик, что с тобой? — теряя терпение, воскликнула я. — Говори, что они с тобой сделали? Ну же! Только не молчи…