Я надела приготовленные с вечера джинсы, водолазку и ветровку, захватила недавно купленный зонт и собранную сумку. А еще налила кофе в термос и наделала бутербродов с сыром и ветчиной в дорогу, чтобы не травить свой любимый организм всяким растворимым суррогатом и несъедобными булками в кафешках и забегаловках.
Добралась я нормально, без приключений. Машин рано утром на дороге было гораздо меньше. В Воленске я подъехала прямо к зданию, в котором находилась редакция местной газеты. Дело в том, что как раз в этой самой редакции работал журналистом один мой хороший знакомый Максим Горохов. Я набрала номер и попросила позвать его к телефону.
— Горошек, это ты? — обратилась я к другу, называя его прозвищем, которое прилипло к нему в детстве и ему самому до сих пор очень нравилось. Горошек — значит, зелененький, почти как бакс, — именно такие ассоциации возникали у Максима относительно детского «имечка».
— Да, с кем имею честь? — откликнулся Максим.
Он всегда любил оригинальные выражения. Его голос привычно протрубил в телефонную трубку, пагубно воздействуя на мои барабанные перепонки. Впрочем, я уже привыкла, что друг-журналюга обладает глубоким басом, сделавшим бы честь оперному певцу.
— С наидрагоценнейшей особой Таней Ивановой, — ответила я ему в тон, силясь сдержать улыбку.
— Какие люди, — обрадовался Макс, сразу став простым, как десятка. В отечественных рублях, а не в баксах, естественно. — Ты где?
— В данный момент сижу в машине около вашего здания, — доложила я.
— Понял, не дурак, — отреагировал Горохов.
Через минуту Горошек предстал передо мной собственной персоной. Худенький, с пышной рыжей шевелюрой, забранной сейчас в хвостик на затылке, на зависть девушкам. Горошек обладал ни с чем не сравнимым обаянием и чисто репортерским задором. И глаза его блестели чистой зеленью, своей миндалевидной формой похожие на гороховые стручки. Впервые встретив Макса, ни за что не заподозришь глубокого баса в столь тщедушном тельце. А джинсы, стильно подобранные на пару размеров побольше, еще подчеркивали внешнюю хрупкость журналиста. Впрочем, впечатление это было обманчивым. Могу подтвердить — Максима просто так, голыми руками не возьмешь.
Не в его характере было трепаться о погоде и прочих пустяках, и он сразу перешел к делу, поскольку понимал: раз я здесь оказалась, значит, он мне нужен не для простого трепа. Я коротко сообщила, что занимаюсь расследованием одного преступления и мне может понадобиться его помощь. Макс поинтересовался, где я остановилась. Естественно, я в Воленске еще нигде не останавливалась, кроме как возле редакции, что честно и выложила. Горошек любезно предложил быть его гостьей. И я согласилась: у Максима двухкомнатная квартира, поэтому я нисколько его не стесню. Кроме того, характер работы обязывает его все время быть на ногах, ездить по командировкам, и потому жилье практически пустует.