Аккуратно, экономными движениями достал из висячего шкафчика с дверцами из матового стекла фарфоровые чашечки, до того тонкие, просто полупрозрачные. Ополоснул их кипятком, поставил на стол.
— Обратите внимание, в народе бытует совершенно варварское представление, что заварочный чайник нужно укутывать. Накрывают полотенцами, сажают каких-то кошмарных ватных петухов, кукол… Запомните, Танечка, раз и навсегда, только льняная салфетка! — Валентин Николаевич сдернул с фарфорового чайничка квадратный кусок желтого полотна и помахал им передо мной. — Именно льняная салфетка удерживает летучие масла, но при этом не «запаривает» напиток. Вот, пожалуйста.
Он наполнил стоящие перед нами чашечки темной ароматной жидкостью.
— Настоящий чай надо заваривать именно так. Знаете, что говорят англичане? «В чайник надо положить по ложечке заварки для каждого и еще одну ложечку для господина Чайника». Эти, конечно, в свое время умели пить чай.
Валентин Николаевич поставил одну из чашечек передо мной, сам взял вторую и сел.
— Попробуйте. И вы согласитесь, что это просто грех перебивать вкус настоящего чая разными добавками!
Я осторожно взяла чашечку, поднесла к губам и на секунду замерла, вдыхая аромат. Судя по тому, каким довольным стало лицо Валентина Николаевича, он рассчитывал именно на это. Сделав маленький глоток, я прислушалась к своим ощущениям, потом кивнула:
— Вы правы, такой вкус нельзя портить добавками. Знаете, я еще никогда не пила такого чая.
— Ох, Танечка, приходите в гости почаще! Если бы вы знали, как приятно угостить человека, который может оценить вкус… А то, представляете, заходил ко мне недавно один знакомый, так он мало того, что попросил большую чашку, вот эту, — он резво вскочил с места и достал из шкафчика фаянсовый, граммов на четыреста бокал, украшенный аляповатыми розами, и со стуком поставил на стол. — Специально для таких невежд и держу! Так он еще и сахара туда положил, а потом сделал себе бутерброд с маслом и вареньем. И стал пить сладкий чай и есть этот бутерброд. Ужас какой-то! — Лицо Валентина Николаевича действительно выражало ужас.
— Не пускайте его больше в дом, — решительно посоветовала я, делая глоток.
— Не могу, к сожалению, — он комично развел руками. — Нас связывают некоторые общие интересы, приходится общаться. Но знаете, что я сделал? — Валентин Николаевич хитро улыбнулся и, наклонившись ко мне, зашептал: — Я купил коробку пакетикового чая «Принцесса Нури», пусть пьет как хочет. Эту труху уже ничем не испортишь!
— Соломоново решение, — одобрила я. — А знаете, Валентин Николаевич, я и не знала, что чай может быть таким вкусным. Я ведь тоже привыкла с конфетой какой-нибудь, с печеньем. А оказывается, вовсе не обязательно.