Елена Александровна снова всхлипнула и, достав платочек, промокнула глаза.
Мне было неловко. Я понимала, о чем она говорит, но сама ничего такого не чувствовала. Может быть, потому, что я видела его всего пару раз, Петечка оставался для меня абсолютно чужим, довольно неприятным человеком. Кроме того, я знала, что гибель его не была случайной. Я знала, что он украл «Талию».
— Это еще и возрастное, — она вздохнула. — Другое отношение и к жизни, и к смерти. Лет через тридцать вам тоже будет жаль даже незнакомых людей.
— Может быть, — неуверенно согласилась я. Честно говоря, я просто не знала, что ей ответить.
— А вы приехали… вам поговорить с кем-то нужно? — заинтересовалась она наконец причиной моего появления.
— Да нет, просто я вчера сделала глупость, не записала телефон охранника, Сергея Васильевича Симонова. Он сказал, что его данные здесь есть, а я хочу с ним встретиться.
— Так это на вахте, вы мимо прошли, пойдемте.
Мы спустились в просторный вестибюль, подошли к столу, стоящему чуть в стороне от дверей. Прямо оттуда я и позвонила Симонову и уже через полчаса была у него дома.
— Извините, давайте пройдем на кухню. — Сергей Васильевич провел меня по коридору, мимо плотно закрытой двери в комнату. Оттуда доносились звуки пианино. — Супруга моя в музыкальной школе работает, сейчас ученицу к конкурсу готовит.
— А что это они играют? Что-то знакомое, а вспомнить не могу. Может быть, Шопен?
— Может быть, — равнодушно подтвердил Симонов. — У меня музыкальная память слабая, а за тридцать лет я столько этой музыки наслушался, что уже не обращаю внимания. Чайку выпьете, составите мне компанию?
— Составлю, — согласилась я.
Очень неторопливо, спокойно он накрыл на стол. Поставил два больших фаянсовых бокала, близких родственников того, что с таким возмущением демонстрировал мне Валентин Николаевич. Достал из шкафчика сахарницу, вазочку с мелкими крекерами, ложечки, опустил в чашки по пакетику чая и залил кипятком.
— Это «Принцесса Нури»? — спросила я с тихим восторгом.
— Да. Хороший чай. Мы всегда его покупаем. — Он положил себе три ложечки сахара и начал методично его размешивать. Я последовала его примеру.
— Так тоже очень вкусно, — оценила я, сунув в рот крекер. — А мне сегодня объясняли, что чай надо пить без сахара, без печенья, просто одну заварку. И что сладкое вообще вредно.
— Так сразу и вредно, — Симонов слегка улыбнулся, пожал плечами. — Сахар увеличивает мозговую активность. Просто все хорошо в разумных пределах.
— Тоже верно. Вот сейчас увеличим мозговую активность, и я стану приставать к вам с вопросами.