— Мыльников? Это тот, кого отравили?
— Да.
— Как же он мог звонить, если его нет в живых? — испуганно сказала Люда.
— Я имею в виду — до смерти своей. — Я чуть не рассмеялась ей в лицо. Надо же быть такой недалекой.
— Не знаю. Кто-то спрашивал Ксению, но не назвался. Позавчера, уже к концу рабочего дня, — стала вспоминать секретарша.
— А что он сказал?
— Да ничего. Спросил Смолькину. Я ответила, что ее нет. Он сказал — жаль. А голос у него был веселый. Я еще пошутить решила, говорю: «А я не подойду?» Он рассмеялся и ответил, что нет. Что он не знает, как меня можно удивить, а как Ксению — знает. Странно так говорил.
— И все? — с надеждой спросила я.
— Все. Положил трубку и больше не звонил, — Люда развела руками.
— Слушай, Ксения мне говорила, что есть у вас некто Иван Петрович. Он здесь сегодня? — Я допила чай и закурила.
— Здесь. Он всегда здесь, — недовольным голосом сказала Люда.
— Наверное, он тебе не нравится. Ты как-то неласково говоришь о нем. — Я пустила дым в потолок.
— Мне все равно. Просто не люблю, когда люди свой нос суют туда, куда не следует.
«Ага. Не любишь, а сама так делаешь», — подумала я.
— Он что у вас, такой любопытный?
— Ужас! Все ему надо, во все разговоры встревает. Житья нет. И не скажи ему ничего, а то обидится. Но потом все равно лезет, — Люда махнула рукой. — Тебе он нужен?
— Поговорить хотела.
— Идем, провожу.
Мы вышли в коридор и вошли в один из кабинетов. Там стояло три стола, за которыми сидели мужчины. У одного из них был такой вид, что я сразу подумала, это именно он — Иван Петрович, самый любопытный человек в мире.
— Иван Петрович, к вам девушка, — тоненьким голоском прожурчала Люда и вышла с обиженным видом.
— Вы ко мне? — посмотрев поверх круглых очков, переспросил мужчина.
— Если вы Иван Петрович, — постаралась улыбнуться я.
— Именно я. Давайте выйдем, в коридоре спокойно поговорим, — оглянулся он на своих коллег.
Мы встали у окна в коридоре. Ивану Петровичу на вид было лет пятьдесят, но я подозревала, что на самом деле ему может быть и меньше. Видимо, он совсем не заботился о своей внешности, так как был в обычном стареньком свитере и потертых джинсах. На голове творческий беспорядок, из которого осыпалась перхоть. И как такого на работе терпят? Неужели нельзя кого поприличнее нанять?
— Слушаю вас, — вывел меня дядька из состояния некоторого оцепенения.
— Я к вам по серьезному делу, — начала я, подумав, что будет, наверное, лучше, если я скажу ему правду и буду разговаривать деловым тоном. Люди такого типа очень любят быть полезными, тем более что считают себя знающими про всех и вся. И когда они действительно могут помочь следствию, то лучше их не найдешь. Правда, от них потом отвязаться сложно, так поговорить они любят. — Я из милиции, — я показала свое старое и просроченное удостоверение работника прокуратуры, которым часто пользовалась в подобных случаях, — и хотела бы поговорить с вами о друзьях Ксении.