Он уже направился к выходу, но вдруг остановился, поднял с пола кофточку девушки и неторопливо и очень тщательно протёр все предметы, за которые, по его мнению, он мог хвататься. И очень тщательно протёр бутылку.
— Бережёного и Бог бережёт… — закончив стирать отпечатки, пробормотал он и вышел из квартиры…
* * *
Несколько часов Валентина лежала в той же позе, в какой её оставил насильник: она потеряла столько крови, над ней столько измывались, что у неё не было сил даже на то, чтобы пошевелиться. Далеко за полночь телесная боль постепенно утихла. Валентина взглянула на своё испоганенное, истерзанное тело и сначала зарыдала по-бабьи в голос, потом завыла, как воет волчица, потерявшая волчонка. Выла тихо, приглушённо: не дай Бог, услышат соседи…
Ещё день назад Валентина чувствовала себя счастливой, была любима и любила сама, но вот пришёл этот ублюдок, и вся жизнь, все её мечты о счастливой жизни мгновенно рухнули в одночасье. Валентина прекрасно осознала, что капитан даже и не собирался выпускать её Сему на свободу.
— Какая же я дура! — воскликнула вдруг она и, продолжая спрашивать себя, с каждым новым вопросом все ожесточённее била себя по щекам. — Зачем открыла ему дверь? — хлоп по правой щеке, — Зачем поверила? — хлоп по левой, — Господи, как жить-то теперь? — снова по правой.
Валентине казалось, что её тело настолько испоганено, что она уже никогда не сможет его отмыть.
— А как же ты, единственный мой, Серафимушка? — Она горько всхлипнула. — Я же никогда не смогу посмотреть в твои любимые синие глаза. Да, я, именно, я сама во всём виновата, а потому я не имею право жить: такая грязная, испоганенная! Я нарушила клятву, данную тебе, мой любимый и родной. Я же обещала, что никто, кроме тебя, не прикоснётся к моему телу! — она закинула голову и громко простонала: — Господи!.. Дай мне силы совершить задуманное, не лишай меня воли! Только так я смогу искупить свою вину перед своим любимым!
Придя к этому решению, Валентина собралась с духом, поднялась на ноги, безразлично взглянула на огромную лужу крови на диване и возле него. Затем сходила, приняла душ, после чего тщательно, с остервенением, едва не до крови, долго сдирала мочалкой со своего тела запах насильника. Выключив воду, досуха вытерлась махровым полотенцем, одела новые трусики, бюстгальтер, свежую кофточку, юбочку.
Осмотрев себя в зеркале, она покачала головой, подошла к своему гардеробу и вытащила из него огромный платьевой чехол. Раскрыла молнию, достала из него свадебное платье, специально сшитое по её вкусу у лучшей портнихи города, вынула шёлковое, белого цвета, бельё, шёлковые белые колготки, не торопясь оделась, натянула на левую ногу расшитую цветами подвязку. Затем красиво уложила волосы, взглянула на фату: