Разговор с Мартином по объективным причинам пришлось все же перенести на завтрашнее утро. Начинался самый последний, как я надеялась, этап расследования, и я шла на встречу с Мартином, несколько мандражируя. Однако после того, как я поговорила с этим флегматичным парнем, спокойно раскладывавшим кассеты на лотке в тот момент, когда я появилась, мне почему-то стало легко и свободно. Ко мне пришла уверенность в успехе.
Оставалось ждать вечера. Причем почти все дальнейшее должно было происходить без моего непосредственного участия.
Уже днем, сидя дома и попивая кофе, я вновь бросила «кости». Они были довольно оптимистично настроены:
24+33+9 — «Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».
Что ж, я могла надеяться как на первое, так и на второе. Причем на первое в гораздо большей степени, чем на второе. Хоть и говорят, что ум имеет свои пределы, а глупость безгранична, недооценивать противника было не в моих правилах.
Мельников был предупрежден о готовящейся операции еще утром. Он был, в отличие от «костей», скептиком и выслушал меня без особого энтузиазма. И попросил перезвонить ему тогда, когда, по моему мнению, его помощь понадобится непосредственно.
После того как мне в восемь вечера отзвонилась Маша Пантелеева и сообщила, что она сделала все, как договаривались, я связалась с Мельниковым. Выслушав меня, он сообщил, что выезжает.
Спустя короткое время мы вместе позвонили в дверь соседки Дины Черемисиной, милой женщины Ольги Тимофеевны, попросив приютить нас. И мы заняли в ее квартире наблюдательный пост…
Наше ожидание затягивалось, и Мельников начал нервничать. Действительно, только что пробило одиннадцать вечера. Андрей, видимо, грезил о домашнем уюте, а вместо этого был вынужден таращиться в глазок в ожидании визита какого-то гражданина, который в его милицейских мозгах очень смутно ассоциировался с преступником. Тем не менее он честно сидел и ждал.
Ольга Тимофеевна, из квартиры которой и велось наблюдение, оказалась очень понимающей и радушной женщиной. Невзирая на наши протесты, она накормила нас с Мельниковым ужином и была готова предоставить в случае необходимости спальное место. Только сон-то в наши планы никак не входил.
Я особо не нервничала. Понятно, что если тот, кого мы ждем, и решится посетить квартиру Дины тайно, то он постарается это сделать в такое время, когда опасность застукать его за проникновением в чужой дом будет минимальной. То есть скорее всего он заявится часа в два ночи.