* * *
Лукьяновское такси двигалось на умеренной скорости вниз по улице Московской. Мне было легко следить за светлой машиной, выделяющейся на мрачно-сером фоне осеннего города. Жулик-новичок не удосужился даже проверить, нет ли за ним слежки. Спустившись к Музейной площади, такси притормозило. Лукьянов расплатился и вышел из машины с сумкой. Я припарковалась в десяти метрах и приготовила камеру к очередной съемке. Материал тут же представился.
Лукьянов направился к неприметной двери, над которой висела выгоревшая на летнем солнце вывеска «Пункт проката». Я последовала за ним, оставив дверцу «девятки» приоткрытой на случай стремительного бегства. Неслышно проникнув внутрь помещения, я притаилась за большим холодильником, который предназначался для проката, и из этого закутка мне удалось записать на пленку важнейшее доказательство того, что многоступенчатая система жуликов действительно имеет место. В глубине комнаты Лукьянов передавал сумку плюгавому лысеющему заведующему прокатным пунктом, который расплатился с актером.
Тут бы мне развернуться и тихонечко уйти, но мой каверзно-язвительный характер не позволил этого сделать. Мне жутко захотелось нарочно выдать себя и тем самым спровоцировать неумеху-злоумышленника на защитные действия. Ну-ка, посмотрим, голубчик, как ты себя поведешь в экстренной ситуации…
Если Лукьянов имеет отношение к убийству бывшей любовницы, то факт обнаружения слежки заставит его переполошиться и разволноваться не на шутку: по сравнению с убийством жульничество — невинная детская шалость. В таких ситуациях преступники и допускают ту самую оплошность, которая разоблачает их окончательно. В этом я неоднократно убеждалась на собственной прак — тике.
Плюгавый заведующий, не догадываясь о моем присутствии, скрылся за занавеской в соседней комнате, а Лукьянов повернулся и остолбенел: прямо на него смотрел объектив видеокамеры. Запись, кстати, вышла чудесная — мой красавец-подозреваемый крупным планом смотрелся превосходно! На мгновение он опешил, а я, не теряя драгоценных секунд, выбежала на улицу к родной «девятке». Когда актер появился в дверном проеме, я уже взяла с места, с каждым мгновением набирая скорость. Он понял, что гнаться за мной — дело бессмысленное, тем более что такси он отпустил.
Откуда взялась эта баба с камерой? И на кого эта баба работает? Наверняка именно такие вопросы закрутились в его голове.
Оставив начинающего афериста наедине с подобными размышлениями, я скрылась из виду, поднимая пыль и отчаянно свистя шинами. Пусть думает, что я на всех парах помчалась сдавать добытые улики его незаконной деятельности. На самом же деле для меня гораздо важнее было проследить, что он предпримет в первую очередь ради спасения собственной шкуры. Ясное дело, заведующему прокатом он о бабе с камерой ни слова не скажет. Погибать от руки разъяренного работодателя прямо сейчас ему не захочется, подумает — а вдруг все еще и обойдется.