— Я очень боялся, Танечка, что вы передумаете. Мой печальный жизненный опыт подсказывает, что никогда нельзя окончательно верить обещанию, данному вечером в романтической обстановке. Утро всегда заставляет взглянуть на все иными глазами. Как же я благодарен вам, что вы меня не подвели.
— Я никогда не знала этой истины. Наверное, поэтому держу обещания, независимо от того, когда их давала — утром или вечером. — Тут я спохватилась, что мой ответ прозвучал несколько жестковато, и добавила: — И вообще, для меня важнее не когда давать обещание, а кому… Я, должно быть, скажу лишнее, но мне очень хотелось стать хоть чуточку вам ближе.
Такой оборот разговора Максима явно устраивал, поэтому он поддержал меня слащавой репликой, звучащей несколько фальшиво (во всяком случае, мне так показалось):
— Поверьте, Танюша, и я очень хотел сблизиться с вами. И рад, что для этого нашелся такой неожиданный повод. Я просто не знал, как к вам подойти, — вы выглядели совершенно неприступной. А вчера, увидев вас такой женственной, я решился на это предложение — словно с разбегу бросился в холодную воду.
— Но я все же немного опасаюсь — справлюсь ли с ролью.
— Ничего не бойтесь. Я как раз хотел дать вам несколько инструкций. Уверен, что с вашим умом вам не составит труда их запомнить и исполнить. А ваша блистательная внешность сгладит все недочеты, если на первых порах они и будут.
После этого Максим вкратце описал мне, как следует вести себя на мероприятиях, подобных сегодняшнему, — как одеться, как держаться с ним, как с остальными приглашенными, как избегать разговоров на темы, сложные для меня, например, об искусстве.
— Но я кое-что смыслю в живописи, — похвалилась я самоуверенным тоном.
— Вот и прекрасно, — снисходительно ответил он, явно подумав про себя, что все женщины, умеющие отличить Пикассо от Рембрандта, уже считают себя знатоками. — Тогда вам будет еще легче. А со временем вы освоитесь.
Интересно, на сколь долгий срок он меня ангажировал?
Мы совместными усилиями выбрали мне несколько нарядов и соответствующих им аксессуаров в одном из бутиков в центре города и вернулись назад. Всю дорогу Алексеев продолжал инструктировать меня. Открытие выставки намечено было на два часа дня. У меня как раз осталось время на то, чтобы собраться. Оказавшись в своей комнате, я первым делом позвонила Завадскому:
— Борис Дмитриевич, добрый день, это Татьяна.
— Здравствуйте, Танюша, как ваши дела?
— Я хотела спросить — вы будете сегодня на открытии экспозиции картин из Дрезденской галереи?
— Да, разумеется, буду!