— И кто же вас нанял? — смутить тетеньку пока не удалось, и подозрительность ее не убавилась.
— Мама Олега, Галина Васильевна. Она не слишком доверяет нашей доблестной милиции, вот и обратилась к нам.
Церберша заметно смягчилась. Как многие женщины ее возраста и профессии, она была в курсе всего, творящегося в жизни сотрудников салона, знала по именам их родителей, супругов и детей. Да и милицию по каким-то своим личным причинам не жаловала. Хотя и сдаваться пока не собиралась:
— А откуда у Галины Васильевны такие деньги? Услуги подобного рода стоят недешево, а она пенсионерка.
Виктор замешкался, и я пришла ему на помощь.
— Если бы убили вашего единственного сына, неужели бы вы последнюю копейку не отдали, чтобы отыскать убийцу и отомстить ему? — проникновенно вопросила я, смотря на нее в упор. Она спрятала глаза под очками и слегка сникла.
— А какие у вас расценки? — на ее очередной выпад пришлось отвечать опять мне.
— В зависимости от предстоящей работы, возможной опасности и текущих расходов, — отрезала я. — Инвалидам труда и Великой Отечественной войны, многодетным матерям и воинам-интернационалистам скидка.
Это произвело должное впечатление. Не давая ей времени опомниться и набрать в грудь воздуха для новых вопросов, я перешла в наступление:
— Вы окажете нам неоценимую помощь, сообщив некоторые сведения об Олеге: где и с кем он работал, с кем дружил. Ничего конфиденциального не требуется. — «Но хотелось бы», — добавила я мысленно. Тетенька благосклонно согласилась оказать неоценимую помощь:
— Отдельного кабинета у Сухова не было. Работал он в четвертом, это направо по коридору, почти до конца, вместе с Тамаркой и Валюшей. Дружить он ни с кем не дружил, а курить ходил с Валерой — массажистом из шестого, это в левом коридоре, — поведала она, тщательно взвешивая каждое слово. — А лучше всего поговорить с нашим директором Сарой Давидовной. Она принимает по утрам.
— Она была близко знакома с Олегом?
— То есть как близко? — обиделась и мгновенно ощетинилась церберша. — Это ее салон. И нечего вам без ее разрешения в нем шастать, людей от работы отвлекать.
— Мы обязательно зайдем завтра утром, — искренне заверила я. — А сегодня зададим лишь пару вопросиков, чтобы сэкономить время. И деньги.
Предложение экономить деньги было близко загадочной душе регистраторши, и она разрешила нам пройти.
Я украдкой взглянула на Виктора. Его лицо сохраняло невозмутимость, но между бровей залегла маленькая складочка. Мне захотелось разгладить ее рукой, но я сдержалась. Пусть учится воспринимать меня такой, какая я есть: умной, находчивой и сообразительной, а не пустой, безмозглой красоткой.