— А ну, народ, заходи на пароход! — зазвучал громовой призыв диджея. — В восемь заправка, полдевятого отправка, в девять — с льдиной состыковка, тонет пароход, в девять тридцать остановка, дозаправка, упаковка и второй заход!
Под оглушительные звуки оптимистичной песни «Девчонки, девчонки, короткие юбчонки!» мы поднялись по трапу на палубу и, не сговариваясь, отправились в бар, чтобы промочить горло и набраться смелости.
Взяв бутылочку «Балтики», я критически оглядела присутствующих. Присутствующие критически оглядели меня. Да уж, публика подобралась весьма разношерстная. Пароход, наконец, отчалил и отправился к мосту.
— Девушки, еще пива? — кандидатуру обратившегося к нам парня можно было бы рассмотреть поподробнее, если бы не тот факт, что даже при отсутствии качки у него наблюдался явный боковой крен. Мы переглянулись. Не Штирлиц.
— Девушки идут танцевать, — гордо заявили мы и направились на верхнюю палубу. Мужичок отсеялся при попытке взобраться вслед за нами по крутой железной лестнице с узкими ступенями.
Заходящее солнце окрасило легкую рябь на воде в золотисто-рыжий цвет. Мелькали белые силуэты чаек. Все чаще попадались поросшие лесом острова.
Мы потанцевали, попутно отклонив предложения нескольких хронически краснорожих любителей пляжа и парочки молодых людей предпенсионного возраста. Вдруг Наташка пихнула меня в бок, причем довольно болезненно.
— Погляди, вон там, у перил! — ее шепот заглушал музыку. — Ну, вылитый!
Я посмотрела в ту сторону. У перил стоял он, Штирлиц. О лице и фигуре больше добавить нечего. Белая накрахмаленная рубашка, черные брюки со стрелками, начищенные до блеска ботинки и задумчиво-отсутствующий взгляд дополняли впечатление.
— Ну, Наташка, смотри не упусти. Давай знакомься. Желающих много.
— Ой, ну как же я… Он еще что подумает… Я не могу… А как бы это провернуть?
Мне стало смешно.
— Смотри и учись. Выступает заслуженная артистка всех времен и народов Татьяна Иванова. Акт первый, сцена третья. Те же и герой не моего романа.
Я схватила ее за руку и потащила к Штирлицу.
— Простите, можно вас побеспокоить? — промурлыкала я, взмахнув ресницами. — Мы тут с подружкой поспорили: у вас такая потрясающая выправка. Вы, случаем, не военный?
Он повернулся, и мое сердце оборвалось. Этот взгляд из-под тяжелых век, эта легкая полуулыбка. Казалось, я знала его всю жизнь.
— Угадали. Я бывший военный летчик. Сейчас на пенсии.
— На пенсии? — удивилась я.
— Есть места, где год идет за два.
— Дослужились, наверное, до генерала?
— Да нет, до подполковника.
— Ах да, забыла представиться. Татьяна. А это моя подруга Наталья. — Я обернулась к то бледнеющей, то краснеющей подружке.