— Татьяна, кто ты?
— Завтра поговорим.
— Наручники, лестница, граната.
— Это зажигалка.
— В киоске купила? Племяннику на день рождения? Я же не дурак.
— Автобус идет. Я свяжусь с тобой.
Народу в автобусе было мало, но внимание я привлекла необычайное. Уже шлепнувшись на сиденье, сообразила — купальный халат все еще на мне. Насчет интересного вечерка я была права.
Парень напротив проявил блеск остроумия:
— Девушка, я что-то упустил из высокой парижской моды?
Я закрыла глаза и досчитала до десяти, потом с ненавистью посмотрела на него:
— Из секции карате возвращаюсь. Продемонстрировать, чему научилась?
— Из психушки сбежала, — недовольно буркнул он и уставился в окно.
Я снова прикрыла глаза. Добрались ли до второй моей квартиры? Стоит рискнуть. Думать буду завтра.
* * *
Просыпаться ой как не хотелось. Новый день — новые проблемы, а я еще со старыми не разобралась. Расслабиться не дают. Думала, после всей вчерашней беготни спать буду как убитая… Пардон, как человек с чистой совестью. Все, что могла, я сделала. Как бы не так! Час сон не шел, ворочалась, думы тяжелые одолевали: где Наташка, что с ней, жива ли. Как я ее родителям в глаза смотреть буду? Пошли погулять, развеяться, повеселиться. Я-то жива-здорова, всех дел, что уснуть не могу. А как она сейчас веселится, представить страшно. Почему в жизни не везет именно таким, как она, безобидным и беззащитным?
Заснула наконец. Сон приснился отвратительный! Стою я на кладбище. Тихо-тихо вокруг, ни ветерочка, солнце печет и духота. Вдруг слышу, музыка веселая, танцевальная издалека, но все ближе и громче. Оборачиваюсь, прямо на меня идет процессия людей, все в черном, строгие, торжественные. У меня аж по спине мурашки побежали, закоробило от несоответствия: развлекательная мелодия на похоронах.
Я всматриваюсь в толпу и вижу много знакомых лиц. Сейчас уже не вспомнить, кого именно. И вдруг с ужасом замечаю, что все пытаются скрыть улыбки, хихикают в кулачки, пританцовывают. Посматривают на меня искоса и посмеиваются глумливо, с издевкой. Мне стало противно. Я уже поворачивалась, чтобы уйти, когда увидела гроб. Не знаю отчего, но во мне возникла уверенность, что там Наташка. Процессия, как волна, нахлынула на меня, и я оказалась совсем рядом с гробом. В нем, усыпанная цветами, бледная и печальная лежала моя подруга.
Она проплывала мимо, слегка покачиваясь, как в лодочке. Конец. Моя помощь ей больше не нужна. Как только я это подумала, Наташка захохотала, села и захлопала в ладоши. Я рванулась убежать, но ноги будто приросли к месту. Я замахала руками, чтобы не упасть, но, конечно, упала и проснулась.