Старуха взвыла, как собака, и опустилась на пол. Джеймс, не мигая, пристально разглядывал ее голову. Череп был круглой формы и сплошь в мелких ямках, как будто кость местами ввалилась, из этих кратеров, как сорняки, торчали маленькие пучки белых волос. Вероятно, в такт кровяному давлению эта крошечная поросль покачивалась вверх и вниз, словно ласкаемая неосязаемым ветерком.
Джеймс спокойно подошел с столу, нащупав карманный нож, разрезал оставшиеся на Лидии веревки. Она всхлипывала и сильно дрожала. Стащив ее со стола, Джеймс кивнул, указывая на кровать.
- Одевайся.
- Джеймс, я не могу идти.
- Не говори глупостей. Одевайся.
Данмор стонал, жалобно и глухо. И каждый раз старуха вскидывала голову и вторила ему. Вероятно, она неосторожно коснулась его обожженной ноги, а может быть, сам великан в приступе слепой ярости ударил первого, кто оказался поблизости; какова бы ни была причина, огромная нога неожиданно поднялась и обрушилась вниз с грохотом. На месте, где сидела старуха, осталось кровавое месиво; ее черное платье прорвали раздробленные, размозженные кости. Лидия пронзительно закричала:
- Джеймс! О господи, Джеймс! Забери меня отсюда.
Джеймс улыбнулся: странная, безрадостная гримаса. Затем холодно произнес:
- Молчи, глупая корова.
Данмор смотрел вниз на то, что осталось от старухи. Носком огромной, уродливой ноги он ткнул в плоское месиво: от чернеющей на полу массы отделилась голова и, подпрыгивая, покатилась по пещере. Джеймс поднял ее. В маленьких кратерах продолжали вздыматься и опадать пучки белых волос. Глубоко вздохнув, он небрежно отбросил голову в сторону.
Великан начал кашлять, издавая громовые, захлебывающиеся звуки. Изо рта и ноздрей хлынула кровь, рубиновый поток залил его черную грудь, образовав большую лужу между неуклюже вывороченными ногами. Падение было медленным и напоминало падение могучего дуба, веками сопротивлявшегося штормам и бурям, а теперь срубленного топором пигмея. Великан привалился спиной к стене, его ноги заскользили по каменному полу. Наконец он замер в сидячем положении, его огромные глаза широко раскрылись и смотрели, казалось, с изумлением. Кровь перестала течь, и он затих.
- Умер? - спросила Лидия и нервно хихикнула.
- Умер, - кивнул Джеймс. - Он мертв.
Он медленно подошел к кровати и взял свое пальто; из кармана вынул блокнот для эскизов и снова вернулся к столу. Трехногий стул он поставил прямо между раскинутыми в стороны ногами Данмора. Сел, раскрыл блокнот; после минутного раздумья начал рисовать.
Лидия осторожно дотронулась до его плеча. Нетерпеливым жестом он сбросил ее руку. Она подбежала к входной двери и подергала ручку: дверь была заперта. Древний, окаменевший от старости дуб не поддавался, а ключ... должно быть, он лежал среди жутких останков старухи.