— Э-эхм, госпожа, ничего… — промямлил граф.
— Вот темные боги, куда же они подевались! — чертыхнулась Лиддит. Граф побагровел. В его речи нередко проскакивали и более сильные выражения, но, когда при нем чертыхалась Лиддит, он приходил в крайнее смущение.
— Э-эхм, не знаю, Ваше Высочество.
— У вас есть какие-нибудь задачи для меня, граф?
— Э-эхм, нет, госпожа.
— Ну, тогда я проедусь по окрестностям. — С этими словами Лиддит, развернувшись на каблуках, вышла из палатки графа. В то же мгновение сотня столпившихся у палатки солдат своими приветственными криками заставила взмыть в воздух стаю птиц, извечно сопровождающих любое войско в предвкушении скорой поживы (надо признать, люди редко обманывают их ожидания). Лиддит улыбнулась и приветливо помахала солдатам.
После того боя у реки она стала для солдат чем-то вроде талисмана. Еще бы! Двадцать тысяч вооруженных людей на протяжении нескольких недель упорно ищут врага, но находят лишь новые и новые свидетельства его жестокости. И тут появляется юная принцесса, которая сразу же находит крупную орду орков и не только громит ее наголову всего лишь с полутора сотнями бойцов, но еще и лично убивает вождя!
Спустя полчаса кавалькада примерно в три сотни всадников выехала из лагеря. После того боя граф Замельгон, которому было не занимать воинского искусства приграничья, справедливо рассудил, что успех успехом, а сотни панцирников для охраны столь важной персоны явно недостаточно. Поэтому теперь в поездках особу королевской крови, помимо панцирников, сопровождали еще сотня драгун и сотня конных егерей. А также двое младших сыновей графа, который был сильно богат на отпрысков. Впрочем, стоит заметить, что граф отрядил сопровождающих своей крови безо всякого заднего умысла, каковой непременно присутствовал бы у иного более ловкого царедворца. Хотя какой уж тут умысел… эти два «медведя», кривоногие и пованивающие после трехнедельных непрерывных блужданий по лесам, вряд ли могли соблазнить даже самку гхарка, вот придушить — не исключено…
К полудню они добрались до памятной излучины лесной речушки. Лиддит выехала на взгорок и, остановив Алэрос, окинула взглядом истоптанное поле…
Удар панцирников был страшен. Три неполные сотни орков, по большей части сгрудившиеся у кучки наемников, в мгновение ока были разодраны в клочья, а длинные тяжелые мечи (ибо копья панцирников, прошибавшие доспехи орков навылет, позастревали в их трупах) довершили разгром. Но к тому моменту, когда командир панцирников виконт Дамельер и наполовину отчаявшийся, наполовину взбешенный Левкад добрались до вершины взгорка, где наемники выстроили жидкий строй, от сотни Даргола осталось едва ли полтора десятка израненных бойцов в иссеченных доспехах. Орки, потеряв в самом начале схватки своего вождя (причем от руки человеческой самки!), пришли в неописуемую ярость. Впрочем, именно из-за этого удар панцирников и был столь успешен. Орки остервенело, не видя ничего вокруг, рвались дотянуться до горла той, что нанесла им столь страшную обиду, и появление в их тылу еще одного отряда воинов (да каких — орочьей погибели!) они осознали, лишь когда их затылки начали лопаться от ударов тяжелых копейных наверший…