— Стой!
Надо отдать ему должное, на ноги Гаг вскочил быстро.
— Стой, тварь! Стой, убью!.. На живодерню!!
Гаг бросился вдогонку. Вся сотня, с явным неодобрением наблюдавшая за гадкой экзекуцией Гага над верным боевым товарищем, каковым всякий наемник считает своего коня, принялась, хохоча и улюлюкая, орать ему вслед. Первые сто шагов Гаг пробежал довольно ходко, немного сократив дистанцию между собой и подпрыгивающей, будто кузнечик, лошадью, а затем резко замедлился. Пробежав еще десяток шагов, он сам начал скакать и подпрыгивать, словно пародируя свою взбесившуюся лошадку. Еще через несколько шагов он рухнул на траву и, подвывая и поскуливая, принялся стаскивать с ног сапоги. Освободившись от них, Гаг, все так же подвывая и поскуливая, на полусогнутых поковылял к ручью, из которого вечером брали воду для котлов.
В лагере он появился, когда остальные уже закончили завтрак и, затоптав костры, вьючили запасных лошадей. Ведя в поводу лошадь, он молча подошел к Трою и, ни слова не говоря, врезал ему по почкам… вернее, попытался. Трой, до того момента спокойно затягивавший подпругу на своей лошади, слегка качнулся вправо, отчего кулак Гага пролетел мимо и врубился в брюхо Троева коня. Тот обидчиво фыркнул и, не долго думая, куснул зубами обидчика в плечо. Гаг взвыл, выпустил уздечку своей лошади и, стиснув кулаки, бросился на Троя.
— Гаг…
Этот голос мог остановить любого наемника сотни вернее, чем каменная стена или скала.
— Да, господин сотник!
— В чем дело?
Гаг, задыхаясь от ярости, ткнул пальцем в сторону Троя.
— Он… он… он подложил колючку мне в попону… и — и — и насыпал толченого арьяка мне в сапоги.
Сотник понимающе кивнул.
— Да уж… арьяк в сапогах — это не слишком приятно. — Подождав, пока утихнет хохот наемников, вызванный этим его замечанием, сотник спросил: — А почему ты так уверен, что это он?
Гаг, красный, как вареный рак, выпятил губы, наверное собираясь привести некий веский аргумент, который снимет всякие сомнения, но даже его кипящие мозги осознали, что, если назвать сотнику ИСТИННУЮ причину его уверенности, в глазах и сотника, и остальных наемников она никак не сможет послужить оправданием его попытки затеять драку.
А к дракам в своем отряде Даргол относился ОЧЕНЬ неодобрительно. Ну а иное, удобоваримое объяснение как-то в голову не приходило. Поэтому молчание Гага несколько затянулось.
— Ну так я жду, Гаг, ответь мне, на чем основывается твоя уверенность в том, что это Трой? Я могу назвать тебе еще несколько человек, которых ты достал не меньше, а пожалуй, и гораздо больше, чем Троя. Почему же ты считаешь, что это он?