Калитка поддалась сразу. Только левое ухо едва не оглохло от звона амулета дежурного, выполненного в виде серьги-клипсы. На этот амулет выводились сигналы всех охранных заклятий, установленных во дворце. В том числе и того, что срабатывало при открытии этой калитки. Если его, конечно, не отключали. Но этого капитан Изриел сделать не мог. Снимать охранные заклятия во дворце имел право только дежурный дворцовый маг. А если бы это попытался сделать кто-то другой, то сработал бы уже амулет дежурного мага. Ну а видеть здесь и сейчас мага совсем не входило в планы капитана Изриела…
Капитан распахнул калитку и выглянул наружу. Там было темно.
— Ну где вы там? — раздраженно произнес он.
И тут же из темноты появилось два силуэта. Тонкий женский и более массивный мужской. И почти сразу раздался жаркий женский шепот:
— О-о, капитан, вы настоящий офицер. Я и не сомневалась, что вы сдержите свое слово.
— Оставьте, — раздраженно ответил Изреил, — где деньги?
— Вот они, капитан, — послышался приглушенный мужской голос, после чего что-то звякнуло. — Вот они, но моя сестра еще не во дворце.
Капитан досадливо поморщился и сделал шаг назад.
Тонкая женская фигурка торопливо проскользнула внутрь и восторженно ахнула.
— О Светлые боги, неужели я… Я — в императорском дворце!
Капитан криво усмехнулся. О боги, и он еще был увлечен этой мещаночкой! Впрочем, фигурка у нее ничего, да и в постели… Закончить мысль он так и не успел. Потому что тонкий стилет, направленный умелой рукой, змеиным языком проник в щель вычурного парадного доспеха, проколол кусок вызолоченной кожи и, прошив его насквозь, вошел в печень. От чудовищной боли капитан выгнулся и разинул рот, пытаясь закричать, но из перекошенного рта вырвался только негромкий хрип, заглушённый к тому же рукой в тонкой перчатке, накрывшей разинутый рот Изриела. А затем тело вздрогнуло еще раз, когда все та же умелая рука провернула в ране стилет, и медленно, поддерживаемое все той же рукой, опустилось на темную мостовую с наружной стороны ограды внутреннего сада. Мужская фигура, склонившаяся над телом, бесшумно выпрямилась, но лишь для того, чтобы тут же вновь склониться в глубоком поклоне:
— Путь свободен, господин.
Из темноты выдвинулась еще одна фигура, и властный голос произнес:
— Я доволен тобой, Беневьер.
Спустя мгновение из темноты возникли еще несколько фигур, которые стремительно проскользнули в распахнутую калитку. Мимо женской фигуры, которая уже стояла подбоченясь, ничем не напоминая ту смазливую мещаночку, которая была в таком восторге от того, что оказалась в императорском дворце, пусть даже ночью, тайно и на самых задворках внутреннего сада. Тот, кого назвали господином, тоже шагнул в проем калитки и, окинув взглядом стоящую рядом женщину, усмехнулся и негромко произнес: