— Ну, положим, результат есть. Все-таки, несмотря на столь дикие нравы, царящие там, государство Израиль продолжает существовать. А оружие… — Ким усмехнулся. — Если почитать милицейскую статистику, то окажется, что самый смертоносный предмет, придуманный человечеством за всю его тысячелетнюю историю, — это кухонный нож. Что же касается ценности каждого человека, то все эти рассуждения, конечно, интересны и, более того, необходимы, но, как мне представляется, только в качестве эталона, с которым нелишне сверять свои поступки, чтобы затем, с радостью или огорчением, определить, насколько ты сегодня приблизился к этому эталону или отдалился от него… А хотите тест?
— Какой?
— Исторический. На человеколюбие.
Таня бросила на спутника заинтересованный взгляд.
— То есть?
— А вот слушайте. Время — 17-й год правления Тиберия, 25-й день мартовских ид. Вы — прокуратор Иудеи. Вам дано право не отправлять на казнь одного из приговоренных. Толпа только что выкрикнула имя разбойника Варравы, второй из приговоренных вам известен. Ваше решение?
Татьяна остановилась, изумленно глядя на Кима:
— Ну, знаете… от вас я такого не ожидала.
— Чего такого?
Таня нервно рассмеялась:
— Мне казалось, что военные не очень-то интересуются Библией.
Ким пожал плечами:
— У меня все-таки университетское образование. Так каково ваше решение?
— Вы его прекрасно знаете. Конечно, я отпущу Иисуса.
Ким усмехнулся:
— То есть вы своим решением убьете Варраву? Человека, которому хочет подарить жизнь многотысячная толпа внизу?
Таня нахмурилась:
— Ну-у… нет, я, наверное, прикажу пощадить обоих.
— Невозможно. Тысячи людей собрались посмотреть на казнь. Если лишить их этого зрелища, начнутся беспорядки и в этом случае погибнут сотни, возможно, даже тысячи тех, кто, в отличие от того же Варравы, разбойника, грабителя и убийцы, не совершил ничего плохого и у кого, как вы говорили, есть родители, братья, сестры, любимые, наконец…
— Тогда я попытаюсь убедить людей…
— Вот так сразу, на месте, причем тех, кто собрался, как раз чтобы насладиться казнью? В таком случае Вы, должно быть, способны легко убедить и тех, кто встретился нам полчаса назад, и мое геройство, значит, было совершенно не нужно…
Глаза Тани сердито сверкнули.
— Но если я прокуратор Иудеи, то у меня есть римский легион и я могу…
Ким кивнул:
— Что и требовалось доказать.
— Что… доказать?
— Легион — это те же самые тренированные убийцы, что и ваш покорный слуга. Так что даже самые благие дела иногда требуют использования не слишком приятного для тебя инструмента. И если его нет… Кстати, мы пришли.