пятую трансмутацию, которая неизвестна у нас в Алтурии и в других государствах, не исповедующих ортодоксальную религию Купола? И кто мог подумать, что он применит это биологическое оружие тут, в замкнутом пространстве корабля, где все жизненные циклы обеднены?… Кто знал, что разразившаяся эпидемия будет выкашивать людей и что только те, кто примыкает к Земберу и первому помощнику, этому тощему Эль-Гаару… только те и выживают? Наверное, они получают антидот…
— В том, что Земберу удалось доставить на борт корабля амиацин пятого поколения, виноват прежде всего я, — сказал Леннар. — И я же виноват в том, что не отследил, как в Кканоане была успешно осуществлена трансмутация препарата пятого поколения… У нас нет противоядия. Мы все будем инфицированы или УЖЕ инфицированы, потому что жизненное пространство ограничено… ты сама понимаешь, рано или поздно мы все будем поражены, и нет спасения… кроме как прийти к животворящему Земберу, точнее — приползти на коленях!.. И получить из рук пастыря спасение, противоядие. И — тем самым признать истинность его власти и его учения. Вот так!.. Из трехсот тысяч человек, что находились на борту нашего звездолета на момент старта, двести тысяч уже не с нами, а под опекой Зембера и Купола, который он представляет тут, в Дальнем Небе!.. Еще пятьдесят тысяч умерли, убиты, а те, кто пока на нашей стороне, уже поражены неверием и размышляют, не податься ли с повинной к Земберу на уровень, который он уже объявил территорией Чистоты и где уже набирает Ревнителей из числа новообращенных! Мы можем рассчитывать от силы на пятнадцать — двадцать тысяч человек, правда, здесь все лучшие…
— Но почему не связаться с другими кораблями?
— А ты не знаешь? После прыжка мы вынырнули из нуль-пространства в совершенном одиночестве. Остальных, верно, разбросало по мирам, о существовании которых мы сейчас и не догадываемся, — угрюмо проговорил глава Гвардии Разума. — Связаться с другими звездолетами… Думаешь, мы не пытались? Нет. Космическое пространство вокруг нас совершенно мертво. Нам не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя, Ориана…
Он осекся и, вдруг подавшись вперед, едва не упал от внезапного приступа головокружения. Перед глазами поплыли серые мерцающие пятна, обведенные ядовитыми желтыми ободками. Ориана произнесла:
— Ты… ты не выспался…
Но по глазам и по искривившимся губам девушки было видно, что она совершенно не верит собственным словам, хотя и страстно желает, пытается поверить в них!..
«Конечно, — подумал он, — я не выспался… Головокружение, пятна перед глазами. Не выспался… Потом станут отниматься руки и ноги. Принятая пища будет извергаться через малый промежуток времени после трапезы. Начнется удушье: станут отказывать легкие. Сердце то будет бешено колотиться, то замирать, биться вдвое медленнее нормы… Потом — зловонные пятна на коже, истончение костей, которые вскоре начинают ломаться при ходьбе или ином не самом значительном усилии… Галлюцинации, безумие и тьма… Муки, на фоне которых медленное выдавливание глаз или отрезание гениталий тупым ножом кажется удовольствием, сладостной негой… Я инфицирован, милая! Через несколько дней от не самого слабого в этом мире человека останется только гнилой остов, откуда уйдет жизнь. А потом и он, этот остов, развалится к демонам!..»