Определеннее всего это заметили альд Каллиера и Инара, сестра Ингера. У нее темнели глаза, а ноздри коротко, гневно трепетали, когда она ловила взгляд молодой королевы, скользящий по лицу Леннара.
И однажды Инара решила поговорить начистоту.
…Инара медленно приблизилась к Энтолинере. Ее голова была низко опущена, она старалась не смотреть на королеву Арламдора. Наконец, облизнув сухие губы, она сказала:
— Ты — наша правительница? — Как будто она не выяснила это ранее! — То есть я хотела сказать: королева Арламдора, так?
— Да.
— Хорошо… плохо… То есть мне все равно, кто ты такая. Но ты не смеешь отбирать у меня его!
— Кого? — не поняла Энтолинера.
— А ты не понимаешь, о чем я?! Здесь нет бывшей крестьянки и нет нынешней королевы! Есть только две женщины, а между ними мужчина, которого ты вознамерилась у меня отобрать! Нет… ничего не говори! Ты думаешь, что я не заметила, как ты смотришь на него, а он на тебя? Да… ты красива, ухожена, умна, он не мог не обратить на тебя внимания… в тебе чувствуется сила! — Инара вздергивала голову, как норовистая молодая кобылка, и горячилась все больше. — Но и во мне ее не меньше, и я такая же женщина, как ты, и я его не уступлю!
Энтолинера подавила в себе выплеск гнева. Она не привыкла, чтобы с ней, по ее положению в этом мире, разговаривали таким вот тоном, запросто, да еще позволяли себе повышать голос. Однако она вовремя вспомнила, что здесь, среди Обратившихся, действуют совершенно ИНЫЕ правила. И она, Энтолинера, здесь никакая не королева, а просто невежественная девочка, которую угораздило сесть на трон такой же темной и невежественной страны, ничего не знающей о мире за скорлупой ее собственного мирка.
И потому королева Энтолинера предпочла ответить с максимальной сдержанностью:
— Я не стану отрицать — Леннар необыкновенный человек…
— Человек ли?… — эхом откликнулась Инара, но Энтолинера продолжала, не обращая внимания на эту оговорку:
— …необыкновенный человек и увлек меня вашей Академией. И вы тоже должны меня понять, Инара. Я сама не разобралась, как мне жить дальше, как чувствовать себя в этом… в этом новом мире, а тут еще…
— А тут еще Леннар, — тихо договорила Инара и отвернулась. — Я знаю. Я знаю его, как никто, лучше него самого. Потому что он считает себя человеком, а я не считаю его обычным человеком. Он — бог. И потому убери руки от моего бога.
Энтолинера хотела ответить, но Инара повернулась, хлестнув коротко остриженными волосами по своим же гневно зардевшимся щекам, и пошла прочь. С неведомым ей доселе чувством растерянности и смущения смотрела вслед Инаре королева.