Вот только для всей империи в целом подобная ситуация была наихудшей из возможных. Поскольку, как оказалось, в ней не осталось НИ ОДНОГО управляющего органа, способного принимать и проводить в жизнь системные решения. Ибо их двойственный союз пока еще (и что более печально, так будет в течение еще довольно долгого времени) неспособен был сыграть роль высшего управляющего органа. Поскольку они, во-первых, в настоящее время не могли конкурировать с заговорщиками ни в военной, ни в финансовой, ни в политической области, и, во-вторых, у них отсутствовало главное лицо, которое мгновенно сняло бы все эти проблемы и придало им стопроцентную легитимность (было неясно и другое — сумело ли это лицо вырваться из чудовищной мышеловки, в которую превратилась система Эсгенты). А заговорщики после установления полного контроля над столицей пребывали в полной растерянности и занимались только тем, что слали запрос за запросом в захваченную канскебронами систему Эсгенты и ее окрестности в отчаянной надежде, что где-нибудь вдруг обнаружится лорд Эомирен со своими соратниками и вытащит-таки их из того дерьма, в котором они оказались. Более того, даже текущее управление пришло в совершеннейший раздрай. А ведь империя вела войну, причем войну чудовищную.
— Понимаете, Экантей, — деликатно начал Эйзел, — дело в том, что, хотя растерянность мятежников работает на нас, я бы предпочел, пусть даже это и осложнило бы нашу ситуацию, чтобы в империи остался хотя бы один орган, способный принять на себя бремя ее оперативного управления. Мы, знаете ли, находимся в состоянии войны.
— Вот вы о чем, — отозвался первый лорд. — Да бросьте. После бойни у Эсгенты канскеброны надолго утихнут. Их ресурсы, хоть и гораздо обширнее наших, все-таки тоже ограниченны. Так что у нас есть минимум год, чтобы разобраться с этими предателями. А потом примемся и за канскебронов.
— Если они к тому моменту не примутся за нас, — проворчал себе под нос лорд-директор. Первый лорд адмиралтейства был неплохим адмиралом и военачальником, но довольно слабо разбирался в государственном управлении и государственных финансах. Он считал, что если некие планы и проекты рассмотрены коллегией адмиралтейства, утверждены ею и на их основании сформированы планы, спущенные верфям, вербовочным пунктам и учебным заведениям, все будет крутиться само собой. К тому же свой пост он получил как раз по совету лорда Эйзела, причем отнюдь не за живой и острый ум, а в основном благодаря тому, что его дом уже несколько поколений находился в непримиримой оппозиции к дому Эомиренов и пребывание лорда Экантея в должности первого лорда адмиралтейства хоть как-то уравновешивало влияние лорда Эомирена. Между тем, по информации лорда Эйзела, как минимум половина частных верфей в настоящий момент приостановила выполнение заказов флота. Причем как раз та половина, на которой строились корабли новых серий. Да и на государственных верфях работа также изрядно замедлилась. Что было совершенно объяснимо, ибо императорское казначейство, находившееся под контролем мятежников, вот уже два дня как прекратило рассылку платежных поручений. Так что вполне могло получиться так, что к тому моменту, когда они разберутся с мятежниками и перед ними в полный рост встанет проблема канскебронов, решать ее окажется абсолютно нечем.